– Ладно. Ладно. – В нем кипел гнев, и он не знал, что с ним делать. – Замечательно. Значит, вот так? – Уил пошел к самолету. Он плохо представлял, что будет делать. Но там хотя бы тепло. Что-нибудь да придумается… На полдороге он крикнул: – Что случилось в Брокен-Хилл? Вульф всех убила, да? – Элиот не шевельнулся. – Ага! Значит, ты намерен скрываться, пока она будет творить, что ей в голову взбредет, со всеми нами! Ну и скрывайся!
Уил поежился и затопал вверх по ступенькам.
Элиот стоял на шоссе, сканируя горизонт. Полы его пальто хлопали на ветру. По его оценкам, Уил должен был выкатиться из самолета минут через пять. Столько времени уйдет на то, чтобы страх быть брошенным пересилил желание согреться. Было бы здорово, если бы попутка появилась до окончания этого срока. Тогда Элиот смог бы
Холодный ветер щипал щеки. Элиот больше не мог удерживаться от сравнения с последним разом, когда стоял точно так же, ожидая и наблюдая за тем, что происходит на горизонте, держа пистолет и надеясь, что применять его не придется. А было это чуть больше года назад. И стоял он на окраине Брокен-Хилл.
Элиот включил кондиционер на полную мощность, но ничего не изменилось. Солнце слепило сквозь лобовое стекло, он изнывал от жары и обливался потом. Парнишка, которого он забрал в аэропорту, Кэмпбелл, ерзал и дергал свой галстук, затем, наконец, снял льняной пиджак и повесил его на спинку своего сиденья.
– Солнце кажется огромным, – сказал он. – А оно на самом деле больше, чем в других местах?
– Это озоновый слой, – сказал Элиот. – Там дыра.
– Вы привыкли к этому?
– Еще нет.
– Когда я уезжал, в округе Колумбия было двенадцать градусов, – сказал парнишка, закатывая рукава. – Двенадцать. – Он глянул на Элиота. – Вам хочется вернуться в округ Колумбия?
– Я часто там бываю.
– Да, но… – Парнишка повернулся к окну и устремил взгляд на проносящуюся мимо местность с искореженной землей. – Вы давно здесь? Три месяца?
– Семь.
– Ясно. – Парнишка кивнул. – Конечно. Что ж, после этого вы сможете поехать домой. – Он улыбнулся.
Элиот посмотрел на него.
– Сколько тебе лет?
– Двадцать один. А что?
– Ты хорошо знаком с тем, что собираешься делать?
– Я знаю об этом все. – Парнишка рассмеялся. – Элиот, я полностью проинструктирован. Я шесть недель провел на интенсивной подготовке. Меня выбрали за мои таланты. Я знаю, что делаю.
Элиот ничего не сказал.
– Четыре месяца назад Вирджиния Вульф высвобождает элементарное слово в Брокен-Хилл (Австралия, население три тысячи). Сейчас население – ноль. Официальная версия: взрыв на горно-обогатительном комбинате, вызвавший катастрофическую утечку токсичных веществ. Карантинная зона распространяется на пять миль вокруг города. Устрашающего вида предупредительные знаки гарантируют смерть всякому, кто пересечет границу зоны. Самое забавное, что знаки не врут. Мы отправляем туда людей, и они не возвращаются. Отсюда следует, что то слово еще там. – Он вытащил рубашку из брюк и принялся обмахиваться подолом. – Безумная идея, правда? Что слово все еще может действовать. Висеть в воздухе, как эхо.
– Не может.
– А что тогда? Ведь там и в самом деле что-то плохое, но это не утечка токсичных веществ.
Элиот едва не промолчал.
– Может, Вульф?
– Гм, – сказал парнишка. – На самом деле, Элиот, никто не считает, что такое возможно. Мы все абсолютно уверены, что Вульф мертва. – Он постучал костяшками пальцев по боковому стеклу. – У нас спутник над городом. Мы снимали его сотнями различных способов. Никакого движения.
Элиот вел машину в молчании.
– Я был лучшим, – ощетинившись, сказал парнишка. – Честное слово, без хвастовства. Именно поэтому я здесь. Меня выбрали, потому что меня нельзя
– Ты понимаешь, что ставишь на кон свою жизнь?
