знаете некоего Ван дер Стрейкера, подданного бельгийской короны?
– …Вот я и подумала, что зря я к этой мадам Клод пошла. Понимаешь, Вероника, тут нужен кто-то имеющий дело с балетом, театром и всяким таким – ну, ты понимаешь. Кто оценит шмотки, которые под одеждой практически незаметны, – не то что их панталоны и трико! Да и театральные с балетными не так на приличиях повернуты… ты бы видела, как эта мадам Клод затряслась, когда я ей красный комплектик выложила! А про Сержа вообще молчу – до сих пор на меня косится…
Ольга не умолкала уже минут сорок – Вероника раз пять успела проклясть себя за то, что ответила на вызов: ведь видела, чье имя высветилось на экранчике. Это же надо, как не повезло – оказаться поверенной в делах этой крашеной овцы! Хотя понять ее можно: все посвященные в тайну – исключительно мужская компания, с кем еще по-бабски пооткровенничаешь? Особенно учитывая ее прежние отношения с Геннадием – недаром теперь при каждой встрече старается его подколоть. Тот аж чернеет, особенно когда эта дура прохаживается насчет того, как лейтенант выигрывает в сравнении с «бывшим». Будто нарочно неприятностей ищет! Геннадий, между прочим, товарищ злопамятный и терпеливый…
– …А я ей заливаю про трусики, – щебетала меж тем Ольга. – Что тоненькие, маленькие, на теле лежат гладко, верхнюю шмотку можно в облипочку носить, мол, бюстик и без корсета все держит, а корпус свободный, крутись-гнись и все такое как хочешь – только бретели замаскировать. Думаю – резина у них там уже есть, объяснить смогу… а она на меня смотрит, будто я ей на панель пойти предлагаю, представляешь?
Вероника хмыкнула про себя – интересно, эта швабра хотя бы удосужилась почитать что-нибудь по модам и нравам девятнадцатого века, прежде чем тащить в модную лавку современное белье? И хорошо, если не эротическое взяла – с такой станется.
Вероника, в отличие от Ольги, в предмете разбиралась прекрасно – сказывались годы занятий исторической реконструкцией, и отнюдь не одними только доспехами и рыцарскими плащами.
И ни одной женщине не пожелала бы она носить – в повседневной жизни, разумеется, – таких «доспехов», какие носили дамы на рубеже девятнадцатого-двадцатого веков, по странному заблуждению именуя это своим нижним бельем. По сравнению с ними пресловутый пояс верности – детский лепет. На том, в конце концов, был всего один замок, а вот на корсетах – десятки крючочков, пуговок, завязочек…
Вероника всегда удивлялась – можно было считать, что девушка, проведшая наедине с мужчиной хотя бы десять минут, уже скомпрометировала себя – при том, что даже умелой горничной иногда и часа не хватало, чтобы извлечь свою госпожу из подобных хитросплетений. Даже самому опытному соблазнителю недостанет ни терпения, ни умения, чтобы проделать эту адскую работу.
Что до той пикантной детали женского туалета, о которой Ольга только что рассказала, – то их заменяли «дамские панталоны». И панталоны эти совсем не напоминали современную часть дамского гардероба – их штанины не были сшиты. Вероника, ознакомившись с этой архаичной моделью, поняла, что тот, кто ее придумал, заботился не об удобстве соблазнителя, как она решила поначалу, а о том, что ведь и даме надо справлять естественные потребности. Ведь верх панталон прижат к телу корсетом, а расшнуровывать его сверху донизу…
Вероника понимала, что идея Ольги интересна и, при должном подходе, перспективна – только браться за нее надо совсем не так. Не таскать охапками кружевные прозрачные комплекты, не эпатировать модисток чулками в сетку, а предлагать консервативные, но удобные предметы для повседневного ношения, в которых на первом месте стоит комфорт, а не эротика…
– …И представляешь, он все-таки решился сделать мне предложение! Ну еще бы – после такого… гм… ну, ты понимаешь. Так что гори они теперь огнем, эти модистки, пора мне и о себе подумать! И Корф этот, урод, а еще барон, – непременно скажу Сержу, чтобы перестал его принимать…
А вот это было уже интересно. Значит, пустоголовая блондиночка добилась своего и окрутила милашку-лейтенанта? Что ж, сам виноват… хотя при их-то жизни, может, это и есть лучший вариант? Будет строить корабли или плавать на них, а в перерывах – выгуливать супругу на балах и великосветских приемах, чем плохо? А та, если надоест, всегда домой сбегать сможет и отвести душу в каком-нибудь ночном клубе. Или там на Бали сгонять… без мужа, что характерно…
– Так ты решила эту затею забросить, Оль? – наконец-то Веронике удалось вклиниться в непрекращающийся словесный поток. – А как же наши? Бригаде деньги нужны: Генка вон психует, а Дрон – того гляди, грабить на ту сторону двинет.
– А пусть делают что хотят, – легкомысленно отмахнулась Ольга. – Я что ему – нанялась? И вообще – нормально надо с девушкой себя вести, а не давить, как будто имеешь право, я еще…
– Погоди-погоди, – Вероника изо всех сил старалась не дать разговору вновь превратиться в монолог. – Так ты что, ни одному магазину… модистке то есть, ничего так всучить и не смогла?
– Ну что ты, Вер, не такая уж я дура! Мадам Клод взяла в итоге сорок комплектов и сотню упаковок чулок! И в «Готовом платье из Парижа», что в доме братьев Третьяковых, взяли, и в лавочке на углу, которую немец Крафт держит. Только теперь это копейничание мне незачем, у меня будущий муж – дворянин, неприлично все же…
Когда Вероника наконец сумела закруглить разговор, перед ней на бумажке красовались адреса всех модисток, которые согласились брать у Ольги товар. Изучив его, Вероника задумалась. Это, конечно, подспорье финансовым делам Бригады… но в ее воображении рождались иные, куда более смелые планы. Если бы только она смогла заняться этим вопросом вплотную… Впрочем, все еще впереди, не так ли?
Глава 11
