– Верно говорят – люди тут пропадают, нехорошее место, проклятое. А энтот-то убиенный недавно, видать, бултыхается – вон еще и не сгнил совсем. Чуть не вчера его кончили, и, наверное, прямо здеся…
Я попробовал ногой грязь возле мостков. Она была тут особенно густа, и что-то все время скользило под ногами. Об этом боязно было думать.
Городовой за моей спиной нервно закопошился, и я услышал щелчок взводимого курка револьвера.
– Так, господа хорошие, пойдемте-ка мы назад, – сказал мой спутник. – А то, неровен час, и нас вот так-то… а сюда надо следователя с нарядом полиции, потому как преступление налицо…
Спорить я не стал, и мы повернули обратно, возвращаясь по своим собственным следам.
– Ну целы? Вылазь! – загудел сверху голос.
– Давай, спускай лестницу!
Я посмотрел вверх, где сквозь железную решетку сияло голубое небо. Еще немного усилий – и нас ждут уже открытый лаз и лестница, ведущая на волю…
8 января 1887 года,
«Московские ведомости»,
Владимир Гиляровский
– Экую статейку Владимир Алексеевич тиснул! – покачал головой Олег Иванович. – И ведь времени другого не нашел, что ли?
– Э-э-э, нет, Олегыч, тут все ходы рассчитаны, – усмехнулся Каретников. – Публика – она привыкла к новогодним страшилкам, вон хоть Гоголя вспомни. А тут – классическая «городская легенда», чего лучше-то?
– Я так полагаю, раз уж дядя Гиляй самолично полез в эту вонючую дыру – выходит, Москва и в самом деле взбудоражена, – согласился Семенов. – Наворотили дел господа леваки, ничего не скажешь. Любопытно, сколько народу они там на самом деле погубили?
– А кто его знает? – пожал плечами Каретников. – Я так думаю – с полдесятка, вряд ли больше. Это, конечно, если считать только водопроводчиков да поденщиков, что канализацию чистят. О них-то городские власти наверняка спохватятся. А уж сколько бродяг да ворья хитровского – это уж одному богу ведомо. Но вряд ли так уж много – иначе шум был бы не чета нынешнему.
– А все ребятки Геннадия фантазии лишены. Все бы им душегубствовать… Не иначе – понатыкали в тоннелях мин-ловушек, вот народишко и погибает. Нет чтобы соорудить какую ни то страшилку – со светом да звуковыми эффектами, чтобы праздный люд и дорогу туда забыл.
– Представляю себе! – хмыкнул Каретников. – «Аллигаторы-мутанты в канализации Нью-Йорка! Посреди ночи гентрансформированное радиацией чудовище выбирается наверх в трущобах Гарлема и пожирает бездомных афроамериканцев и наркодилеров. Куда смотрит полиция и правозащитники? Мутагенный геноцид, развернутый против малообеспеченных граждан Америки! Расизм в действии!»
– Ладно, черт с ними, с аллигаторами, – хмыкнул Олег Иванович. – Если они такие идиоты, что не могут и шагу ступить без того, чтобы засветиться по- идиотски, – флаг им в руки. Нам от этого ни тепло ни холодно.
– Опять решил отмахнуться от проблемы, Олегыч? – поинтересовался Каретников. – Право же, ты неисправим. Вот сам подумай – а почему, собственно, они действуют так грубо?
– А чего тут гадать? – удивился Олег Иванович. – Обычное дело – считают предков за кретинов и папуасов: уверены, что пара технических штучек и послезнание позволит справиться с чем угодно…
– Не согласен, – покачал головой доктор. – По-моему, дело в том, что они собрались устроить какую-то грандиозную гадость, причем в самое ближайшее время. И рассчитывают, что после нее властям будет не до аллигаторов и пропавших бомжей.
– Это ты о цареубийстве? – спросил Семенов. – Оно, конечно, шума будет много; но только при чем здесь Москва? И вообще – чего им сейчас такого там, под землей, скрывать, чтобы идти на такие крайние меры?
– Сам гадаю. По логике вещей – либо подземный склад, либо постоянные переброски крупных партий грузов. Первое – полнейший вздор; куда проще найти помещение для хранения наверху. Под землей – и сыро, и опасно… нет, это не годится. А вот второе – вполне вариант; если у них там раза два-три в день народ с рюкзаками шастает, то и в периметре безопасности необходимость имеется.
– И долго это продолжаться не может, – согласился с другом Олег Иванович. – Читают же они газеты! Да и без них должны понимать, что рано или поздно, причем скорее рано, пропавшими заинтересуются и начнут копать всерьез. Портала, конечно, не найдут, хоть с войсками тоннели прочесывай, а вот кислород надолго перекроют.
– Вывод – они затеяли что-то в самое ближайшее время. Месяц, не больше, – кивнул доктор. – Я об этом и говорю. Вопрос – что?
– По-моему, тут вопроса как раз и нет. Планируют цареубийство здесь, в Питере, вот и перебрасывают снаряжение.
– Не клеится, – ответил Каретников. – Ну не клеится, хоть ты тресни! Сам знаешь не хуже меня – Геннадий с этим поляком, Радзиевичем, ведут обыкновенную слежку. Торчат на улицах, устанавливают графики движения царского кортежа… не зря же они этого, третьего, Виктора, из Москвы выписали? Судя по всему, пан Радзиевич собирает информацию с помощью господ народовольцев, а Виктор с Геннадием используют более продвинутые методы слежки – вон уже и на Фонтанке, и на Дворцовой камеры. Я сам видел – ходят внаглую с лестницами и ставят. Знать бы, как они это устроить
