прыгали за борт, хотя куда уплывешь в океане…
– А и впрямь, Егорка, покажем супостатам, на что способен русский пират! – проорал Гаврила Кузьмич и показал врагу длинный-предлинный язык. Мальчик сделал то же самое, но длина его языка не шла ни в какое сравнение с возможностями домового.
Британцы храбро пришвартовались к пиратской посудине, с гиканьем и выстрелами они перебегали, перепрыгивали и перескакивали на палубу. Пиратская команда трусливо подняла руки, сдаваясь на милость победителя. И только два отчаянных храбреца, одному из которых только-только исполнилось семь, а другому почти стукнуло триста, встретили военные силы Британии – спиной к спине, готовые сражаться до конца!
Они приняли неравный бой, но скоро поняли, что силы врага перевешивают, а собственные безвозвратно уходят.
– Забаррикадируемся в капитанской каюте! – Егорушка потянул домового за собой.
Друзья помчались, отбиваясь и отбрыкиваясь от настырных британцев. Дверь почему-то была очень похожа на входную дверь их квартиры. Каюта открылась, и на пороге появилась бабушка. Море пропало, вместо неба навис знакомый потолок. Исчез Гаврюша…
– Здравствуй, внучек! Чем занимаешься?
– Ой, привет, баб! У нас тут такое творится! Вся команда струсила и попряталась, только мы с Гаврюшей бились как настоящие герои!
– Что ты ел? – строго спросила Светлана Васильевна. – Чем кормила тебя моя дочь? Кашей, надеюсь?
Приезд бабушки Вал Валыч называл прокурорской проверкой. Егорушка не знал, что это такое, но чувствовал, как папа при этом робеет и сжимается.
Бабуля быстро повесила пальто, переобулась и уверенно взялась за своё хозяйское дело, больше не задавая вопросов. Вымыв руки, мамина мама унесла на кухню огромный шуршащий пакет, из которого стало появляться то, что Егор очень любил: стопка ещё горячих блинов, термос с шиповником, банка ежевичного варенья, два пластиковых контейнера с первым и вторым блюдами и здоровущий кусок пирога с мясом.
Мальчик внимательно наблюдал за процессом извлечения продуктов, вспомнив, что сегодня он так и не успел позавтракать. Да и когда? На них же напали англичане! Он угнездился на стуле на коленках, опираясь о стол руками.
– Ну-ка, сядь нормально!
– Бабуля, покорми Гаврюшу тоже, пожалуйста! Он будил маму утром, но не добудился!
Бабушка разгладила пакет.
– Это что за Гаврюша такой маме спать не даёт? Я ничего не пропустила?
– Бабуля, ты столько всего пропустила! – Мальчик вцепился в пирог, прожевал большой кусок и продолжил: – Во-первых, он ужасно старый, зовут его Гаврила Кузьмич, но я должен называть его Гаврюшей, а то он обижается.
– Старый, говоришь? – Взгляд у бабули тоже сразу как-то постарел. – И давно живёт у вас этот… Кузьмич?
– Давно, только он раньше прятался, а сегодня слопал мой завтрак и попался!
– Завтрак твой слопал?! – Светлана Васильевна опять превратилась в само внимание. – А потом что?
– Показал мне свои наряды…
– Что?!!
– Пиратский ему в самый раз. – Егор отхлебнул отвара шиповника, налитый из термоса, и ободряюще погладил окосевшую бабулю по пухлой руке. – Расслабься, он добрый, говорит, что тебя ещё в пелёнках видел.
От таких откровений бабушка чуть со стула не упала.
– Да что ж это такое творится без моего ведома?! – не удержалась она, краснея от ярости. – А отец твой куда смотрит? Дал бы ему по морде разок, как мужик! Гаврила Кузьмич хренов!!! Да как таких земля носит, в платье он при ребёнке переодевается?!
– Баб, успокойся! Папа просто ещё ничего не знает.
Светлана Васильевна нервно пригладила свои негустые крашеные волосы. Руки её дрожали, а губы кривились в безмолвных проклятиях. Маленький Егор впервые видел столько противоречивых эмоций в одном взгляде…
– Папа не верит в Гаврюшу, хотя я всем говорил.
– Да этот твой папа-шляпа, – бабушка готова была заплакать, – сказала бы я ему… Ну ничего, я матери скажу… Где он?
– Папа?
– Да на что сдался мне твой папа?! Он что есть, что нет его. Кузьмич этот где?
– В квартире должен быть, но видят его только те, кто в него по-настоящему верит.
– Сектант, значит, – тихо сказала пожилая женщина и прижала внука к себе. – И давно они тебя голодом пытают, кровиночка моя?
Егор слышал, как стучит её большое сердце.
– Бабуль, Гаврюша – это обычный домовой.
Глава третья,
