машины и даже исходящий от них пар.
Оглохло метро, успокоились вокзалы. В «Домодедово» застыл, задрав нос, взлетающий самолёт. Казалось, он прилип к полосе задними колёсами, отчего стал похож на сувенир. Кот-баюн в кухне Красивых замер над кусочком плавленого сырка, распахнув пасть и заранее жмурясь от удовольствия.
Только семь живых существ во всём несказочном мире могли двигаться и разговаривать – это были Дед Мороз, девушка Глаша, мальчик Егор, домовой Гаврюша и три белых коня, Декабрь, Январь и Февраль, запряжённые в сани, висящие над балконом.
А что же взрослые? Когда стукнул посох, папа подпрыгнул и оскалил верхние зубы, изображая серого зайку из мультфильма «Ну, погоди!». Мама смеялась над ним, а бабуля аплодировала. Они были похожи на фотографию – папа даже ногами пола не касался.
Глаша стояла с раскрытым ртом, разглядывая более чем странное положение Вал Валыча. Соображала она с трудом. Это Егорку происходящее почти не удивило, он уже столько всего и всякого навидался за время школьного карантина.
Дедушка Мороз меж тем взял временную Снегурочку за руку:
– Готова ты мне сегодня помочь?
– А? – невпопад отозвалась она.
– К деткам ехать пора, – пояснил дед. – Всюду успеть надо, я потому время и задержал маленько, чтобы мы к сроку управились.
– Это вы сейчас о чём? – встрепенулась Красивая-младшая и вопросительно глянула на брата. – Чего они все замерли, это флешмоб какой-то?
– Соглашайся, сестричка! – тихо посоветовал Егор. – Это будет круто!
– Я ничего не понимаю! Что здесь творится? Вы что с ними сделали? Как вас там зовут, не знаю…
– Мороз Колотунович меня зовут.
– Ой, ладно! Вы это серьёзно?!
– Он серьёзно! – вступился мальчик. – Он всамделишный, из Великого Устюга. Мы там были, мы там с Гаврюшей были!
– Помоги, Глашенька, – взмолился дед, беря её за вторую руку. – Полные сани подарков на улице ждут, а внучка моя меня бросила, замуж вышла. А куда я без неё? Нельзя без Снегурки. Пожалуйста, помоги!
– Вы мне предлагаете с вами сейчас куда-то ехать?
Глаша отстранилась от странного типа (наверняка с накладной бородой и сомнительной биографией). Бородатый старик и маленький брат кивнули.
– Э нет! Я Новый год у подруги отмечаю, мы договорились.
– У неё есть подруга Светка, страшная-а-а, как кикимора в бигудях, – прошептал Деду Морозу Егор, делая вид, что его тошнит.
Возмущённая сестра попыталась испепелить его взглядом, но мальчик оказался огнеупорным.
– О-хо-хо-хо-хо! – притворно засокрушался дедушка. – Беда-то какая, ну, может…
– Ничем помочь не могу, – жёстко отрезала Глаша и вышла из гостиной.
– Глаша! Не уходи! – Егор бросился за ней. – Так нельзя!
Но она закрылась в комнате, села на кровать и стала стягивать сапожки. Бесполезно – сапоги сниматься отказывались. Девушка вскочила и ухватилась обеими руками за шапку – то же самое, всё равно что пытаться содрать собственные волосы.
– Ну и ладно! – рыча, решила она. – Так пойду. Какая кому разница, в чём я на улице…
Красивая-младшая схватила сумочку и направилась к входной двери.
– Куда ты, милая?! – Дед чуть не плакал с расстройства, но глаза у него были хитрые. – Егорка, ну хоть ты сделай что-нибудь!
– К Светке, на Черкизовскую, довольны?! – Ещё немного, и Глаша была готова взбеситься. – А по пути в полицию загляну.
– Далече-то пешком отсюда до Черкизовской, – почему-то усомнился дед. – Вся Москва стоит, до последней телеги.
– Тоже мне новость!
Девушка выскочила в подъезд, но затормозила и, надутая, уселась прямо на ступеньку, положив сумочку на колени. Её одолели сомнения. А вдруг и на самом деле весь город, включая метрополитен, застыл, как родители и бабуля? Ведь папа как-то повис в гостиной! Ещё этот рыжий бородатый дядька, домовой, про которого Егор вечно талдычит. Ерундистика какая-то…
Из кухни выбежал Гаврюша и съехал к ней по перилам. Общаться с этим странным мужичком девушке совсем не хотелось. И без того голова шла кругом…
– Успеешь ты к своей Светке, глупая! Сейчас только половина шестого.
– Успеешь! – подтвердил Егор, выходя из квартиры. – Я в сказке долго-долго был, когда за Марксом ходили, а здесь всего несколько минуточек прошло.
Дед Мороз стоял в дверях и жалобно улыбался. Егор сел рядом с сестрой и прижался к её плечу.
– Ничего не бойся, они же мои друзья. Они хорошие.
Глаша поднялась на площадку и встала лицом к дедушке, спиной к четвёртой квартире.
– Хорошо. Вы – Дед Мороз. – Она прислушалась к собственным словам, мысленно назвала себя дурой, но продолжила: – Возможно, я… Что там надо
