Он посмотрел на меня, пораженный.
— Что! Ты с ума сошел?
— Посмотри на нее!
— Да… Прекрасная!
— Прекрати это повторять! Она — самое жуткое создание, что я видел!
Он казался искренне удивленным.
— Что ты!
Во дворе появилась Фреда. Когда Делла вперевалку выбралась из экипажа, эти двое обнялись. Вместе, в сопровождении слуг и невообразимого количества сундуков и свертков, они вошли в замок.
У меня заболело в груди. Мне хотелось убежать как можно дальше.
— А теперь начинается самое интересное, — просто сказал Коннер.
— Убей меня, — произнес я. — Вонзи мне нож в сердце!
— Она тебе не нравится? — спросил он. — Знаю, у тебя иногда странное чувство юмора, Оберон, но…
Неужели я был единственным, кто видел ее такой? Жутким, грузным, омерзительным существом?
— Нет! — ответил я. — Она ужасна!
Он недоверчиво покачал головой.
— Ну… еще ничего не решено. Фреде с папой еще надо обговорить приданное и брачный договор. Иногда это занимает недели.
— Я получу приданное? — спросил я.
— Конечно, — он пожал плечами. — Титулы, земельные участки и прочие ценности… Все это надо обсудить в мельчайших подробностях.
— Может, даже… — слова застряли у меня в горле; смел ли я вообще на это надеяться? — Барын-киллер?
Коннер рассмеялся.
— Свой меч он тебе не отдаст. Уж точно не за женитьбу на третьей дочери.
— Ах.
Моя милая репоголовая невеста исчезла в замке со своей хихикающей свитой, еще более жуткой, чем она сама.
Делла хотя бы не пошла в мать.
И все же, меня это не особо утешило.
Переговоры тянулись все утро. Я ходил по залам подобно нетерпеливому отцу, ожидающему рождение первенца. Вот только вместо радости я ощущал тяжесть рока. Больше всего мне хотелось, чтобы этот брак не состоялся. Но я не знал, как это провернуть, никого не обидев, начиная с Фреды и отца и заканчивая лордом и леди Дайр.
В ловушке. Вот как я себя чувствовал. Полностью и безоговорочно в ловушке.
Я ушел в библиотеку, опустился там в кресло и стал топить свои горести в выпивке. Кроме убийства всех, кто на глаза попадется, начиная с Дайров, ряд стаканов с виски казался лучшим решением.
В обед ко мне зашел Коннер. Окинув взглядом открывшуюся картину, он требовательно спросил:
— Что случилось?
— Ничего, — ответил я, ворочая неожиданно тяжелым языком. Я приветственно поднял бутылку. — Жизнь прекрасна. Я скоро женюсь на большой грузной репке женского пола. Да здравствует Делла Дайр. Урааа.
— Оберон… — он тяжело вздохнул.
— Я видеть ее не могу, Коннер!
Он заморгал.
— Но — она великолепна!
— Ее голова на репку похожа!
— И?
— Я не такую жену себе хочу!
— Тогда чего ты хочешь? — он подошел и сел рядом. — В ее семье все умеют изменять форму. Уверен, она найдет более приятную твоему глазу внешность, если это все, что тебе надо. Может, попросишь ее?
Я пожал плечами.
— Это уже не она будет. Теперь я знаю, как она выглядит!
— Ты ведешь себя, как безумец. Подумай, что ее семья может нам предложить… более прочная позиция в Суде. Дружеский голос под ухом Свейвилла, когда нам это потребуется. Возможно, даже… примирение Амбера и Хаоса!
