слышался звонкий перестук сотен или тысяч молотов меньшего размера, и каждый из них бил в своем ритме. Звук расширялся в объеме, и нам уже казалось, что вся атмосфера вибрирует, грозя размазать нас по каменистой поверхности, как букашек.
Стена терриконов осталась позади. Расположенная за ней пустошь уходила вниз пологой воронкой. В ее центре виднелся полускрытый султанами пара умопомрачительный котлован. Именно здесь когда-то находился близнец Карбоновой Глыбы. Из провала доносился лязг, по ступенчатым склонам метались багровые всполохи, и изредка взлетали под самый свод пылающие искры. Это был дышащий жаром расплавленного металла ад, грозовая бездна, и именно туда нас вели механоиды.
Когда мы приблизились ярдов на двести, шум смолк. Воцарившаяся тишина была столь внезапна, что я испугался: не поразила ли меня глухота?
Но в следующий миг снова грянуло: ударили вверх струи пара, отдающие точно при извержении гейзера сероводородным душком, и следом заныли высокими голосами невидимые механизмы.
Нечто огромное неторопливо, с ленцой, поднималось из котлована нам навстречу.
Уильям Ганн принялся читать, путая слова, «Отче наш». Майор Шефнер велел ему заткнуться. Милфорд натянул пенсне, а я взялся за флягу, но, увы, в ней было пусто.
Над краем бездны появилась кособокая полусфера, примерно пяти ярдов в диаметре. Она была закреплена на гидравлических подъемниках. Блеснули в свете ламп стекло и начищенная латунь: я разглядел с дюжину объективов телескопических труб. Трубы располагались по кругу – словно стволы пулемета Гатлинга, все это угнездилось на одной стороне полусферы. На другой вспыхнула россыпь малиновых огоньков, и целая гребенка из лучей прошлась по нашему отряду, заставив щуриться и прикрывать глаза ладонями.
Что-то наподобие серебристой слезы скатилось по полусфере. Стрекоча хромированными паучьими ножками, к нам подбежал крохотный механоид. В хелицерах он сжимал уже знакомую нам пластиковую карточку. Профессор Милфорд со вздохом наклонился и протянул руку.
– Хм… Здесь написано – «ближе».
– Ближе? – пошел шепоток среди студентов. – Не очень что-то хочется…
Шефнер перехватил винтовку.
– Ну же, джентльмены! Мы ведь не испугаемся железного ночного горшка?
Мы побрели к окруженной клубами пара полусфере. Механические конвоиры остались на месте. Полусфера не сводила с нас стеклянных глаз. Барабан с телескопическими трубами проворачивался, и на нас фокусировался то один объектив, то другой. Но, к счастью, «ночной горшок» больше не слепил красными лучами.
Вскоре мы оказались в тени полусферы. Металлическая громада нависала над нами. Было слышно, как внутри нее стучат маховики, пыхтит пар и клокочет кипяток в трубопроводах. Затем коротко лязгнуло, словно подал голос велосипедный звонок, и очередной паукообразный механоид вытянул из щели в полусфере новую пластиковую карточку. «Паук» на тончайшем тросе устремился вниз: к профессору Милфорду под ноги.
– «В чем великий замысел», – прочитал Милфорд и обескураженно развел руками. – То есть мы должны ответить, в чем заключен великий замысел? Я правильно полагаю?
– М-да, – потер подбородок Телье. – Вот так сразу? А отдышаться?
Мы не сводили глаз с полусферы. Полусфера пялилась на нас объективами. Механоид принялся метаться по пыли туда и сюда, волоча за собой серебристую нить троса. Он явно был в нетерпении.
Я легонько толкнул Милфорда.
– Надо что-то отвечать, док. Иначе пришлепнет нас и глазом не моргнет.
– Погодите же! – вспылил Милфорд. – Что отвечать? Дайте подумать!
Точно торопя с ответом, из полусферы выдвинулась консоль, развернулась цветочным лепестком в нашу сторону. Мы увидели на конце консоли массивную печатную машинку, клавиши которой были подсвечены электрическими огоньками. Алфавит был английским, шрифт – готическим. Впрочем, этим языком, восходящим к протоязыку Корабля, пользовались в большей или меньшей мере почти все народы. Поэтому никого не удивило, что английский известен и на горизонте механоидов.
– «Устройство ввода информации», – прочитал Милфорд следующую карточку. – «Ожидаю ответ».
Проворный «паук» рванул по тросу вверх, блеснув хромом в дневном свете ламп.
– Профессор… джентльмены… – подал голос Отто Янсен. Выдержав паузу, молодой технолог продолжил: – Сдается мне, что мы имеем дело с разностной машиной. Вроде той, что построил в прошлом году Дервингтонширский университет для министерства промышленности. Только более совершенной и интеллектуальной.
– А что? – Телье перевел взгляд с технолога на полусферу. – Разностная машина – чем не венец эволюции в мире механоидов? Мне кажется, ваше предположение логично.
– Так что же, коллеги, мы ответим? – Милфорд положил ладонь на клавиатуру.
– Ничего не отвечайте, – предложил шепотом я. – Попросите уточнить вопрос. Затем юлите. Если это действительно разностная машина, то ее можно
