вы будете в полной безопасности. Сенатор – очень учтивый господин. Он без причины никогда не наказывает Зарику, а его гости всегда бережно относятся к имуществу дома Флавиев.
«Вот так вот, – печально подумала Миланика, – теперь внучка Арувала Правдивого – всего лишь часть имущества какого-то веспийца».
Вдруг мимо повозки промелькнула тень, и огромный зеленовато-коричневый дракон камнем упал на одну из пасущихся поблизости овец. Глядя на торопливо заглатывающее еще теплые, подергивающиеся куски плоти чудовище, Миланика почувствовала, как по ее напряженному телу бегут мурашки. Величиной со взрослого слона, дракон был покрыт ярко вспыхивающими на солнце листообразными чешуйками. Идущий по бугристой спине длинный узорчатый гребень постепенно истончался на извивающемся заостренном хвосте. Проглотив последний истекающий кровью шмат, рептилия мощно оттолкнулась задними лапами от земли и, широко взмахнув отливающими перламутром крыльями, стрелой унеслась в синеющее небо.
– Кто это? – только и смогла вымолвить девушка.
– Это Крайса, – улыбнулась рабыня, – спутница Гнея Корнелия Великого, нашего всемилостивого императора. Никогда еще не бывало на землях Веспа такого могучего воина, по праву сильного занявшего трон империи.
– По праву сильного? – заинтересовалась Миланика.
– Да, госпожа, по праву, которое признают даже боги. Корнелии являются одним из древнейших веспийских родов. Однако среди них никогда еще не было человека, подобного Гнею Великому. Прекрасный полководец, выигравший немало сражений, он уже в юности всем своим видом, казалось, олицетворял величие предков. Легионы боготворили его. Сенат рукоплескал, регулярно одаривая победителя лавровыми венками и золотом. Но главным было не это. Пятнадцать лет назад он получил шанс добиться благосклонности Ланы. Дряхлеющий император Авл Антоний Первый не мог противиться более воле набравшего силу сената и был вынужден позволить Гнею участвовать в путешествии к богине. Возвращение из этого похода было поистине триумфальным. Верхом на Крайсе, опережая весть о своем прибытии, Гней опустился прямо на песок Апорийской арены, где проходили очередные гладиаторские игры. Поднявшись к императору, вместо приветствия легат набрал в грудь воздуху и неожиданно выдохнул струю жаркого пламени. Охваченный огнем Авл упал навзничь. После такого чуда никто не осмелился возразить, когда Гней Корнелий провозгласил себя императором Веспа. Тогда же и получил он свое прозвище Великий. Многочисленные потомки Авла Антония были частично казнены, частично проданы в рабство. Символ империи орел был в срочном порядке заменен на дракона, того самого, которым вы, госпожа, недавно любовались. В дальнейшем молодой император активно занялся реформами в армии. Если после гибели крастеров их место заняла конница, составлявшая не менее половины войска, то теперь ставка делается на легкую и тяжелую пехоту. А трехкратное увеличение жалованья легионерам подняло авторитет Великого до немыслимых высот.
– Откуда ты все это знаешь? – Удивлению эльфийки не было предела.
– Я ведь живу в доме сенатора, – загадочно улыбнулась мирийка, – и я умею слушать. Не грустите больше, госпожа. Через несколько дней мы прибудем на место, и, может быть, однажды вам посчастливится узреть все великолепие столицы.
Но добраться до виллы сенатора им так и не удалось. Вечером, устав от долгого путешествия, Миланика задремала, когда раздавшиеся вокруг крики и лязг железа заставили ее вздрогнуть и в испуге прижаться к дрожащей рабыне. Через несколько минут двери повозки распахнулись, и в проеме показался огромный полуголый незнакомец с окровавленным мечом в правой руке. Его покрытое пылью иссиня-черное тело было испещрено сетью шрамов. Вены вздувались на могучих, налитых силой руках.
– Ар-р-р, – хищно осклабился он, – знатная веспийка! Иди-ка сюда, красавица, мне есть чем тебя порадовать, клянусь копьем Урика.
– Полегче, Каспий, – здоровяка отодвинул в сторону невысокий узкоглазый воин, одетый в простую короткую тунику, – не видишь, что ли, что она тоже рабыня? – Воин немного прищурился. – И к тому же эльфийка.
Грубые черты Каспия изобразили крайнее разочарование, и он удалился, ворча вполголоса, что от долгого воздержания готов уже приняться за коз и свиней.
– Я Бартук Арторианин, – представился узкоглазый. – Мы с братьями сбежали из лудуса неподалеку.
– Не больно-то похожи вы на братьев, – недоверчиво протянула Миланика.
– Все гладиаторы являются братьями по оружию, – пояснил Арторианин. – Если хотите, можете идти с нами. Если нет – силой удерживать не буду. Давай сюда цепи, надо успеть расковать тебя перед уходом. Звать-то вас как?
– Меня – Миланика, а мою подругу – Зарика.
– Ну вот и познакомились, – сняв цепи, выпрямился кочевник.
Выйдя из повозки, девушки увидели около пятнадцати оборванных человек, среди которых мелькали три гномьих физиономии. Они деловито обыскивали мертвых солдат, складывая в три отдельные кучки разбросанное повсюду оружие, доспехи и провиант. Гигант Каспий сидел у догорающего костра, мрачно обгрызая полусожженную на вертеле баранью ногу.
– И куда мы теперь? – обеспокоенно спросила девушка у арторианца.
– Не решили еще. Можно в степи податься, да путь туда не близкий, а можно на корабль сесть, денег, наверное, хватит. Морем даже надежнее будет. Братья-гномы вот в Иберию зазывают.
– А может, лучше в Арлинг? – решилась предложить Миланика. – Мой отец не последний эльф в империи. Его благодарность за возвращение дочери
