одетый в серый зипун. Он любит прийти к костру, посидеть возле него, погреться, иногда пошуметь в лесу. Главной особенностью лесовика является его умение мгновенно изменять свой размер. Только — только перед вами был старичок — и тут же он стал выше самого высокого дерева. Разумеется, нет для лесовика большего наслаждения, как одурачить путника, завести его в чащу и погубить. Таких историй цыгане рассказывают немало. И видно, что это не сказки, а былички — воспоминания о событии, которое трансформировалось с ходом лет и сменой рассказчиков. Можно считать, что все погибшие, без вести пропавшие в лесу цыгане стали «жертвами» лесовика.
Лесовику лучше не перечить и не считать этого приблудного старичка безобидным. Цыгане рассказывают, как такой старичок вышел к костру, у которого отдыхали три брата — силача, и предложил младшему с ним побороться. Тот даже и слушать сначала не хотел, а когда старичок уж слишком стал приставать, бросил его с досады о землю так, что, казалось, из того дух вон. А старичок поднимается с земли и к среднему брату: «Давай поборемся». Средний брат, не сказан ни слова, так кинул старичка, что деревья зашатались. А старичок вновь поднялся и идет к старшему. Тут бы братьям спохватиться, одуматься, бежать, а старший поотнекивался, видит, что старичок желает снова сразиться, не выдержал и воскликнул с понятным раздражением, обернувшись к братьям:
— Что делать? Все равно не отстанет. Уж лучше я его убью, а то надоел он мне.
Вот какой невоспитанный попался цыган! Можно сказать современным языком, что лесовику удалось спровоцировать цыган на нападение с угрозой для жизни. Завершение сказки очевидно:
«Вышел старший брат со стариком бороться. Схватились они, и вдруг стал старик расти прямо на глазах. Выше деревьев вырос. Схватил старшего брата да как об землю хватит! Из того и дух вон. А потом и среднего, и младшего. Свистнул старик, да так, что деревья погнулись, захохотал и пошел своей дорогой».
Из такого описания видишь, что сравнение с мирным, неряшливым, хохочущим русским лешим явно в пользу последнего — такой садистской кровожадности русские лешие не выказывают.
В цыганском лесовике есть что — то от суровой цыганской судьбы. В очень горькой цыганской сказке «Как цыганка своих детей прокляла» говорится о том, как в сердцах мать обругала своих детей, прокляла, вот их и забрал черт. «Исчезли дети. Мать пошла в лес искать их, встретила лесовика, «такого высокого, что голова его вровень с верхушками деревьев, в руках кнут». И сказала мать, что готова отдать жизнь, только бы отыскать детей. Лесовик ответил, что мать опоздала — ее дочь уже стала лесной русалкой, а сын сделался чертом. Так поглотил лес попавших в его лапы детей.
И лесовик предложил матери либо вернуться в табор, либо пойти прямо и лишиться жизни. Мать ответила, что без детей ей жизнь не мила, и пошла цыганка прямо. Тогда махнул лесовой батька рукой, сдвинулся лес, и сгинула цыганка навсегда».
Удивительно несказочные финалы у этих сказок, хотя бывают и вполне традиционные, особенно если дело идет о кладе. Как любые люди, в жизни которых большую роль играет случай, фортуна, цыгане всегда верили в заколдованные клады и рассказывали о них массу историй. Порой лесовик мог подсказать, где лежит клад, но чаще тот, конечно, только завлекал и губил цыгана.
Стоит еще, завершая рассказ о цыганском лесовике, упомянуть о том, что в старину, когда мужчины уходили воровать коней, цыганки, которые, естественно, беспокоились за судьбу своих авантюрных мужей и братьев, брали их рубашки и шли в лес «разговаривать» с лесовиком. Там надо было вбить колья, повесить на них рубашки и спрашивать:
— Нечистая сила, скажи, приедут ли мужья? Все ли будет в порядке или беда с ними приключится?
Затем следовало сесть, на землю и терпеливо ждать, какие звуки донесутся из чащи, и нужным образом Их интерпретировать. Если все будет удачно — лесовик изобразит щелканье кнута, песню или свист. Но если услышишь собачий лай, значит, придут с пустыми руками, правда, живые и здоровые. Если ключи забренчат — жди казенного дома. Но хуже всего, если раздадутся выстрелы, — тогда погоня и смерть цыгану.
***Алид***
У многих лесных по происхождению народов есть свои лешие — лесовики, лесные люди. У некоторых сибирских народов это — хозяева диких зверей, и, если охотнику удастся наладить с таким лешим отношения, он обеспечен добычей, которую леший к нему пригонит. Но не дай бог обидеть лешего, тогда он все живое отправит своей волей в другие леса — останешься без добычи.
Пожалуй, наиболее экзотичен из таких таежных леших — лесной хозяин у удмуртов. Называют его алидом. Считается, что у алида одна нога, и та навыворот, то есть ступает он пяткой вперед. Есть у алида один большой глаз и, простите за натуралистическую подробность, которую из песни не выкинуть, одна обросшая шерстью обвислая грудь, которую он засовывает вздремнувшему в лесу путнику в рот и душит его, Сразу представляешь себе черный лес, догорающий костер и ночные кошмары заснувшего у этого костра охотника…
