Леша развеселился от исполненного желания, даже принялся петь песни недалекого детства и покрикивать на машину. В тот момент ему тоже стало казаться, что он скоро разбогатеет, что жизнь не такая уж дурная и неблагодарная скотина, что среди людей встречаются приличные, что Вероника Павловна перестанет сердиться на Лешу неизвестно из-за чего. И такое настроение шло от уверенности в своих силах. Он не заметил даже, как спугнул с лежки двух мирно дремавших уссурийских тигров, родителей Эсти, которые были убеждены, что уж на чем на чем, но на автомобиле никто к ним в чащобу не заберется.
В изумлении тигры глядели на автомобиль на воздушном матрасе и на его пассажира, знакомого им по рассказам Эсти юношу Куплинга.
Так как скорость автомобиля была относительно невелика, то движимые любопытством тигры последовали за автомобилем и увидели, как он остановился на берегу чистого ручья, что впадает в озеро Копенгаген.
Машина опустилась на колеса, Леша выскочил из нее на траву и сказал:
– Пришла пора подзаправиться.
Он вытащил небольшое ведро и поставил его под хрустальную ледяную струю воды.
Потом отвинтил крышку бака и осторожно залил в него воду, чем очень удивил тигров: им приходилось видеть, как заправляют машины, но всегда на это шел бензин. А тут – вода…
При этом Леша напевал, поглядывая на небо, кашлял и всякими способами привлекал к себе внимание.
Простодушным кошкам было невдомек, что на самом деле Леша не был уверен, что его действия видны окружающим животным, в первую очередь тиграм. А в его расчеты это входило. Если тигры увидят, как он заливает бак водой, они сообщат об этом Эсти, как, впрочем, и о его полете на машине над просекой.
Наконец машина была заправлена.
Леша дал газ – впрочем, точнее будет сказать: «Леша дал пар» – и полетел над просекой дальше от города, в сторону Пьяного Бора – небольшой станции на железной дороге в Вологду.
Глубокой ночью страшный тигриный рык пронесся над окраиной города Великий Гусляр. Но никто из его жителей не испугался, потому что человек ко всему привыкает – и к хорошему, и к дурному. Лишь к холоду, как утверждал великий полярник Амундсен, привыкнуть нельзя, хотя можно научиться терпеть его. Вот это был мудрец! Погиб по-глупому, кинулся на маленьком самолете к Северному полюсу в поисках пропавшего без вести итальянского дирижабля, командиром которого был адмирал Нобиле, посланный в полет самим Муссолини. В общем, разбился, пропал Амундсен, известный, в частности, тем, что открыл Южный полюс нашей планеты.
На тигриный рык откликнулась небольшого роста худенькая девочка-подросток, которая, как была в трусиках и майке с надписью «I LOVE FREEDOM», выскочила в окошко и побежала по мокрой холодной траве к лесу.
Там ее ждала приемная мать.
Она выругала девочку за то, что та бегает босиком – ты что, простудиться хочешь? – потом подставила свою широкую теплую спину и понесла ее в чащу, где была лежка. Осеннее убежище.
Мать рассказала Эсти о странном поведении автомобилиста Куплинга.
– А что это за родничок такой? – спросила Эсти.
На рассвете мама отвезла ее на себе в самую чащу.
– Как же он на машине сюда попал?
– А он по воздуху летел, – ответила мать.
Тигры не очень разбираются в типах машин. Даже самые умные из них не отличат «феррари» от «хонды». Это их национальная трагедия.
Эсти вздохнула. Спорить с матерью было опасно, поэтому Эсти научилась терпеть, если тигры несли чепуху.
Эсти посмотрела на родник, отпила, попробовала, понюхала – вода как вода, даже не газированная. О чем она и сообщила тигрице.
Та страшно зарычала. И понятно почему. Как-то Эсти принесла им газированной воды – лимонада, думала побаловать стариков. Мать чуть не померла из-за этих пузырьков: оказывается, тигровая душа газа не принимает.
– А отсюда он куда полетел?
– В ту сторону.
– А в той стороне у нас…
– Пьяный Бор, – уверенно сказала тигрица. – Я там была. Вывеску читала.
Мамаша лукавила. Читать она, конечно, не умела. Это прерогатива разумных существ, то есть людей. Видно, затаилась под каким-нибудь вагоном и подслушала разговоры.
Хорошо еще, что ее не заметили и не подстрелили. Ведь люди и тигры – враги еще со времен каменного века.
Когда Эсти днем вернулась в город, она увидела Веронику Павловну, которая сидела в сквере у церкви Параскевы Пятницы и писала в блокнот печальные стихи.
