Посылка пришла через четыре дня, а последующие сутки Ксения в основном провела под дверью профессора.
Время от времени она спрашивала через дверь:
– Ну как наши дела?
А подученный профессором компьютер отвечал ей:
– Иди спать, соседка!
Наконец Минц впустил женщину.
– Садитесь, Ксения, – велел он. – Я вам сразу расскажу о принципе моего открытия, чтобы вы потом не ссылались на невежество.
Ксения уселась на шатучий стул и схватилась за угол стола, потому что была женщиной полной, тяжелой и боялась падений.
– На острове Сулавеси в прибрежных мангровых зарослях доктор Сударито отыскал странный лишайник, названный им Охролахия пассибулифера. Пассибулифера характерна тем, что у нее имеется выразительный накипной мелкозернистый таллом. Апотеции небольшие, вогнутые, бледно-желтые, слоевищевидный край апотеция тонкий… Вам неинтересно?
– Ой, как интересно! – ответила Ксения.
– Впрочем, я не буду тратить время на ботанику.
– Ну и правильно, бог с ней, с ботаникой.
– Главное то, что пассибулифера обладает удивительной способностью как бы обволакивать растения и затем, в снятом виде, сохранять форму растения. Скорость роста этого лишайника умопомрачительная! Но для нас это лишь полуфабрикат.
Минц достал с полки флакончик из-под духов «Арамис» и поболтал.
– А это, – сказал он, – конечный продукт. Наша с вами революция в швейном деле.
– А как нам ее совершить? – спросила Ксения.
– Для этого вам бы неплохо раздеться…
– Чего?!
– Нет, вы не подумайте, Ксения, я понимаю ваше смущение, хотя должен признаться, что как женщина вы не вызываете во мне эмоций.
– Лев Христофорович, я человек терпеливый, но можешь и по роже лица схлопотать! – грубо ответила обиженная Ксения.
Этот возглас не означал, разумеется, какой-либо особой склонности Ксении к соседу.
– Переходим к демонстрации, – быстро сказал Минц и закатал рукав своей рубашки.
Затем он взял со стола лоскуток клетчатой ткани, впрок заготовленный для опыта, и приложил к обнаженному локтю. Потом открыл флакон и капнул несколько раз на ткань.
Тут же на глазах лоскуток стал расти, расползаться по руке, и через минуту изумленная Ксения увидела, что на руке профессора образовался рукав, как бы третий рукав рубашки. Правда, он был длинноват и продолжал удлиняться, но Минц другой рукой протянул Ксении ножницы.
– Пожалуйста, укоротите!
Ксения – существо сообразительное. Недаром столько лет прожила рядом с Минцем. Она взяла ножницы, хотела было отстричь лишнее, но замерла… и спросила:
– А ей не больно?
– Лишайникам не больно, – ответил Минц.
Тогда Ксения аккуратно отрезала лишнюю ткань и принялась ее мять между пальцами и даже нюхать. Но ничего подозрительного не обнаружила.
– Спасибо, – сказала она. – Я все поняла.
И, не дав профессору отказать в даре или выразить сомнение, она схватила флакон. И пошла к двери.
– Но вы хоть поняли принцип действия пассибулиферы? – крикнул ей вслед Минц.
– Не поняла бы, не стала брать, – ответила Ксения. – Паразит ваш лишайник, Лев Христофорович. Понимаю, что он будет мои соки сосать.
– Ах, как точно! – обрадовался Минц. – Образно и точно в переносном смысле.
– В переносном?
– Разумеется, он паразит, но паразит особенный. Этот лишайник питается энергией других живых существ, их теплом, их эмоциями. Пока пассибулифера обитала в мангровых зарослях Сулавеси, она ограничивалась тем, что высасывала энергию у деревьев, чего они, кстати, и не замечали. Но я здесь пошел на шаг дальше, чем позволяет эволюция. Я приспособил метаболизм лишайника к тому, чтобы питаться теплом и иными видами энергии представителей фауны, в первую очередь человека. Я далеко двинул вперед этот лишайник по пути эволюции, в сущности, мы имеем дело не с пассибулиферой, а с ее отдаленным потомком. Понятно?
– По мне, что энергия, что соки, что кровушка моя – все равно. У меня на всех хватит!
И Ксения громко рассмеялась. Она была женщиной широкой в кости, крепкой и не то чтобы толстой, но упитанной.
Но как заблуждались профессор и Ксения!
