трудно поспорить.
Игорь же, снимая ботинки в прихожей своего дома, вспомнил о Маше. Вспомнил ее дыхание возле своего уха, когда они ехали на квадроцикле. Сейчас бы встретиться, поболтать. Может, посидеть в кафе… Просто посмотреть в ее глаза, услышать еще раз голос…
Эй, да ты никак влюбился?
Фомин усмехнулся, почесав макушку.
А что? Даже если и так, то ничего в этом плохого нет. Хорошая девчонка, что тут говорить? Вредная, конечно, с характером, но…
Сняв верхнюю одежду, Игорь вытащил из внутреннего кармана сложенный рисунок, вместе с ключами и телефоном положил его на тумбочку. Нужно все еще раз обдумать, посмотреть в Сети информацию про эту «Снежинку», поискать на форумах как лучше дойти туда. Конечно, верить им полностью нельзя, троллей и откровенных пустомель там хватает, но можно наткнуться и на что-то дельное.
Фомин прошел на кухню, налил из графина стакан воды и принялся неторопливо пить, прислонившись к столу.
Отчим появился на пороге так неожиданно, что Игорь даже вздрогнул. Но когда он увидел, что у него в руке, то отставил стакан и сказал:
– Это мое, отдай.
Отчим поднял глаза от рисунка Камиля, и лицо у него было таким, словно он увидел ожившего мертвеца.
– Откуда это у тебя? – тихо спросил он, протягивая в сторону пасынка альбомный лист.
Игорь сделал шаг к нему, хотел было забрать карту, но отчим в последний момент опустил руку и повторил вопрос:
– Откуда у тебя этот рисунок?
Фомин не собирался ничего рассказывать отчиму, но вот произведенный рисунком эффект его заинтересовал. Поэтому он спросил, внимательно наблюдая за лицом Востока:
– Ты что-то об этом знаешь?
Отчим хотел ответить что-то резкое, даже брови нахмурил, но в последний момент передумал, опустил взгляд на картинку, положил ее на стол. Прихрамывающей походкой дошел до табуретки и сел, непроизвольно положив руку на левую щеку, опухшую из-за больного зуба.
– Я видел эту картинку. Давно, – сказал он. – Она принадлежала моему знакомому.
– Какому знакомому? – забросил удочку Игорь.
– Ты его не знаешь, – отчим покачал головой, вновь пододвинул к себе картинку и посмотрел на нее. – Он давно погиб.
Было видно, он не очень желает рассказывать что-либо. Он то трогал сквозь щеку больной зуб, то вновь смотрел на рисунок.
– Ясно, – подытожил Фомин. – Ну тогда ладно…
Он решил уйти в свою комнату, по пути забрав картинку, но Восток внезапно остановил его, прихлопнув лист к столу ладонью.
– Хватит придуриваться. Откуда у тебя это?
– Откуда надо.
– Не зли меня, парень! – угрожающе произнес Восток, поднимая взгляд на пасынка.
Значит, отчим все же знает, что именно это такое! Нужно вытащить из него больше!
– Это копия карты, – как бы нехотя выдал часть информации Игорь.
– Я вижу, что это. Я спрашиваю откуда она у тебя взялась?
– Нам ее сталкер отдал, давно еще. Рыжий такой.
Брови отчима удивленно дернулись вверх, но спросил он с деланым равнодушием:
– Как зовут-то сталкера? Может, я знаю?
Игорь хотел ответить, мол, вот ты мне и скажи, раз это карта твоего знакомого, но сказал другое:
– Не знаю, он карту отдал и умер. Сказал лишь, что она как-то с моим отцом связана. Что я по ней своего отца смогу найти…
– Да-да, отца, – задумчиво повторил Восток, морщась и потирая щеку.
И тут Фомин решил идти ва-банк:
– А еще он отдал нам жетончик с какими-то координатами. Сказал, что по ним можно отыскать нужное место…
– Жетон тоже у тебя? – слишком торопливо спросил отчим.
– Нет, у друзей, – соврал Игорь. – Как и вторая копия этого рисунка. А почему ты спрашиваешь?
Отчим постучал пальцами по рисунку, что-то решая. Потом встал, в его голосе прорезались торжественные нотки:
– Найти останки твоего отца – хорошее дело, похвальное. И я полностью его поддерживаю. Только вот это слишком опасно для тех, кто с Зоной не знаком. Поэтому я, как друг Виталия и опекун его сына, хочу взять на себя эту работу. Отдайте мне жетон и карту, я сам все сделаю в лучшем виде.
– Нет, – твердо ответил Игорь. – Мы все решили. Мы идем.
– Подумай о матери… – зашел с привычного козыря Восток, но Фомин был непреклонен:
– Нет. Мы идем.
