нужна? То есть вещь со стороны никчемная и бессмысленная, а для вашей братии киношной столько всего значит… Монолит – то же самое. Ничего примечательного для постороннего человека.
Оскар протяжно вздохнул и пожаловался:
– С таким контингентом приходится работать. Понаберут по объявлению. А этот дизайнер – вообще племянник зампредседателя киноакадемии. Попробуй не возьми – бюджет урежут.
– С пониманием, – покивал сталкер и с сожалением поболтал остатками вискаря в бутылке.
– Да ты пей, – махнул рукой Оскар. – Я сейчас водилу напрягу, еще привезет.
Сталкер одобрительно кивнул и вылил все в свою рюмку.
– Пойдем, – поглядев на часы, позвал Оскар, – там мотор начался. Поглядишь, как кино снимают.
– Кино? – усмехнулся сталкер.
– Ну, не кино. Сериал. А может, и кино тоже. Еще не решил.
В павильоне было темно. Стояла особенная такая тишина, которая бывает только на съемочной площадке. Напряженная тишина. Оскар потащил сталкера к мониторам. Помреж Танечка неслышно извлекла из темноты пару стульев. Оскар усадил сталкера и с гордостью ткнул пальцем в центральный монитор, на который камера транслировала общий план. Сталкер пригляделся и округлил глаза:
– Это что за Грушинский фестиваль?
– Тише! – замахала-зашипела на него помреж.
– Это сталкеры пережидают выброс, – гордо прошептал Оскар.
На площадке был выгорожен некий бетонный куб, без окон и дверей, очевидно, подвал. На полу валялась какая-то арматура и мусор, по стенам пробегали красноватые сполохи света, в углу торчала железная лесенка. В центре сооружения на ящиках сидели четверо ряженых мужчин, один из которых любовно поглаживал бок новенькой желтой гитары. Сталкер схватился руками за голову и неслышно застонал. В это время актер в новеньком камуфляже и кокетливо повязанной на шее косынке цвета хаки ударил по струнам и тоскливо затянул:
Сталкер вцепился в руку Оскара и умоляюще закивал в сторону выхода. Оскар с сожалением оторвался от мониторов и повелел помрежу продолжать без них.
– Что не так? – озабоченно спросил Оскар, когда они вернулись в кабинет.
– Оскар, ты в армии служил?
– Нет, зачем? – удивился Оскар.
– Во-во, – вздохнул сталкер, – незачем.
Оскар пожевал губами, задумчиво посмотрел на сталкера, скрестил руки на груди, перевел взгляд на потолок, наморщил лоб. Сталкер с интересом смотрел на этот мимический спектакль.
– Не понимаю, – признался наконец Оскар, – не вижу логики.
– Вот и я не вижу логики, – признался в ответ сталкер. – Ты там про водилу за бухлом говорил. Посылай.
– Ты мне просто бальзамом на печень явился, – задушевно сообщил продюсер спустя половину привезенного водителем «Гленливета». – Сколько хочешь за должность консультанта?
К тому времени Оскар уже обсудил со сталкером все трудности съемочного процесса, придурковатого режиссера, который тоже был навязан со стороны, и скуку киношной праздной жизни. Сталкер покачал пальцем перед носом продюсера:
– Хренушки. Я тута не останусь. Хотя вискарик неплохой, неплохой…
