Бзюкин уважительно проводил его взглядом, и когда дрезина скрылась в тоннеле, услышал гул. Платформа наполнилась людьми – бурлящими, гомонящими, спешащими и ждущими. Часы показывали, что до собеседования осталось десять минут.
Бзюкин торопливо продирался сквозь толпу, прижимая к груди портфель, и мучительно пытался вспомнить: Амстердам – это где?
Квазиморда с интересом посмотрел на слушателей.
– Какой, на хрен, Амстердам? – спросил Зануда. – Бздюкин этот… Хрень какая-то. Сам небось сочинил?
– Ну не Александр же Исаевич Солженицын, – с достоинством отвечал Квазиморда.
– А мне понравилось, – признался Снифф.
– Понравилось? Ну так вот, дружище, что я тебе скажу, раз понравилось. Здесь в метро не ходи!
– Что? – переспросил капитан.
– В метро не ходи, говорю. Сгинешь.
– Да я и не собирался…
Они помолчали.
– Все, мне пора. – Сталкер поднялся. – А вы что делать будете?
– Кстати, так, может, мы тут и заночуем? – предложил Снифф. – Если хозяин уходит… Как раз два матраса, удобно, никого не стесним.
– Да хоть живите, – радушно сказал Квазиморда. – Я и пулемет оставлю, все равно толку никакого.
С этими словами он быстро запихал в свой рюкзак какие-то тряпки и несколько книг, подхватил спрятанный в углу еще один такой же рюкзак, навьючился, вскинул на плечо ружье и, помахав рукой, вылез из кунга в сгущающуюся тьму.
– Не, ну ты совсем долбанутый, питерский! – злобно прошипел Зануда после того, как перестал прислушиваться к удалявшимся шаркающим шагам Квазиморды.
– А что такое?
– Да то, что он знает теперь, где мы ночуем! Ночью придет сюда, и…
– И что? Сначала он нас элементарно мог в аномалии оставить, куда ты нас завел со своим сломанным детектором, – жестко сказал Снифф.
– Да я… – вскинулся было сталкер, но капитан перебил:
– И пока мы тут сидели, суп ели, он тоже мог с нами много всякого сотворить. А он нам все свое хозяйство оставил и свалил. Где логика?
– Какая у Квазиморды логика?! Ты его рыло видел?
– По мне, так весьма интересный человек, – пожал плечами Снифф, снял с одного из матрасов полиэтилен и улегся, пристроив рядом «Абакан». – А он кем был раньше?
– Хрен его знает, – сказал Зануда. – Бомж какой-нибудь. Говорят, их под Чернобылем много жило по брошенным домам, на халяву-то. Кто-то помер, некоторые остались до сих пор, он вот сюда перебрался.
– Интересный человек… – задумчиво повторил капитан.
– Да фигня. Урод перекрученный, чего интересного? Еще и чокнутый на всю башку. Ты зря жрал его баланду, кстати. От этой картохи, что он туда бросал, засветишься. Да и за консервы я не уверен…. Короче, если вдруг преставишься, я не виноват. И вообще мне надо того… отлить…
– Подстраховать? – осведомился Снифф.
– Не надо. Сам справлюсь.
– Смотри. Брат говорил, что в Зоне лучше ничего одному не делать, если есть кому подстраховать.
– Ну и где он сейчас, твой брат? – ехидно спросил Зануда. – А, питерский? То-то же…
Снифф слышал, как сталкер вылезает наружу, спотыкается обо что-то, ругаясь сквозь зубы. Зажурчала струя, потом Зануда снова выругался, чем-то загремел. Со скрипом закрылась дверь кунга, зашуршал сминаемый полиэтилен.
А ведь первый день в Зоне, считай, прошел, подумал капитан и моментально уснул.
9
Продюсер наконец убрался в свою гостиницу, и сталкеры расселись повольнее. Впрочем, только с виду могло показаться, что честная компания отдыхает. Честная компания напряженно ждала, что решит вождь. Упырь молчал и мрачно смотрел в стол. Зануда, ныне Сантехник, не выдержал первым:
– Упырь, это же просто подарок!
