кубарем полетел через руль.
Дуракам везет, и в их число входят даже капитаны Министерства по чрезвычайным ситуациям. Ничего не сломав и не разбив, Снифф прокатился по асфальту метров десять и замер, разбросав руки и ноги. Мимо пронеслось отвалившееся велосипедное колесо, стукнулось о бордюр, подпрыгнуло и упало в траву.
– Мама… – пробормотал капитан и попытался подняться.
Рюкзак сорвало, он отлетел в сторону, консервные банки и прочий скарб рассыпались. Но собирать имущество времени не было – на аллее появились черные рыболовы.
Один бежал с серьезным опережением, а второй – раненый – вяло семенил следом.
– Да что ж вы ко мне привязались?! – обиженно крикнул Снифф и, попрощавшись мысленно с рюкзаком, устремился к улице. При себе у него оставались только нож и «макаров» с пятью патронами. Как говорила бабка в деревне, на кота широко, на собаку узко. И два чудовища на плечах…
Перебежав пустую улицу, капитан обогнул «хрущевку» с магазином «Сантехника» на первом этаже и углубился во дворы. Такие же «хрущевки», помойка, качели, ржавые «Жигули», баскетбольная площадка, снова помойка, гаражи, маленький салатовый «Матиз» с распахнутыми дверцами, капотом и багажником, круглая клумба со скамеечками, снова «хрущевка», обгоревшая, пожар, наверное, был…
– Сюда! Сюда! – тревожно закричал кто-то впереди.
Капитан завертел головой и увидел подвальное окно, откуда махала человеческая рука. Собственно, само по себе это ничего еще не значило – вдруг приманка такая. Брат рассказывал, что в Зоне разное водилось – и разговаривать умело, и на жалость надавить… Чтобы потом слопать чаще всего.
– Ты кто? – крикнул тем не менее Снифф.
– Далерджон! Нас тут два! Иди суда скорей! Иначе ести будут!
Капитан оглянулся. Похоже, ести его пока никто не собирался, преследователи отстали. Или просто прятались до поры, успокаивали Сниффову бдительность.
– Иди суда скорей! – Из окна высунулась чумазая физиономия азиатского человека в круглой шапочке. – А то закроем!
Выбирать не приходилось. И капитан, став на четвереньки, полез в подвал. Он упал на что-то мягкое, за спиной загрохотало железо, и два голоса в унисон сказали:
– Салом алейкум! Корхо чихел? Как дела?
Двое таджиков жили в подвале с определенным уютом. Из квартир они приволокли два больших раскладных дивана, стол, кресла, посуду и одеяла, а из небольшого универсама на Минской – всевозможные продукты. Даже аптеку в цокольном этаже своего дома обчистили, набив целый шкаф лекарствами. Стены были украшены коврами и картинами, на полу тоже лежали ковры. Дополняла интерьер огромная плазма – естественно, нерабочая за отсутствием электричества. В целом помещение выглядело словно воровская малина в представлении человека, который сроду там не бывал.
В углу подвальной комнаты хитроумные таджики оборудовали нечто вроде печурки, выведя трубу наружу. Там они стряпали, и сейчас капитан прихлебывал из большой пиалы сладкий крепкий чай. Изрядно разбавленный коньяком «Арарат», который у таджиков тоже нашелся. В нескольких подсвечниках ярко горели свечи, распространяя церковно-парфюмерный аромат.
– Кушайте, кушайте, – радушно говорил таджик, подвигая к Сниффу пакет с твердыми, как камень, баранками и банку апельсинового джема. – Скоро обедать станем, сейчас Далерджон готовить будет… Его Далерджон звать, а меня – Рахматулло.
Стало быть, Далерджон – это тот, что с усиками и хитроватой жульнической физиономией. А Рахматулло – поинтеллигентнее и без усиков. В остальном они походили друг на друга: одинаковые спортивные костюмы, позаимствованные в очередном магазине по соседству, кроссовки, круглые вязаные шапочки.
– А я – Сергей, – представился Снифф, пытаясь разгрызть баранку. Не преуспев, он просто бросил ее в чай и стал ждать, пока размокнет.
Далерджон возился с печкой, что-то приговаривая и вскрывая консервные банки.
– Я знаю, Далерджон и Рахматулло говорить трудно, поэтому вы нас можете звать, как угодно. Меня как только не звали, пока я дворником работал.
– О боги, – пробормотал Снифф в растерянности. – И как мне вас звать?
– Я же говорю – как угодно, – заулыбался Рахматулло.
– Так… Тогда будете пока Краш и Эдди[7].
– Хорошо, – все так же улыбаясь, кивнул таджик. Вот тебе раз, подумал Снифф, пошутил, называется…
– А почему? – спросил Далерджон, подходя. – Я кто буду?
– Ты будешь Краш, а Рахматулло – Эдди.
– Хорошо, – кивнул новоявленный Краш. – Как американская кино. Краш…
