— Этого не будет, — произнес я.
Горкан хмыкнул и одним движением расколол чашу надвое.
— Кубок поддельный, — произнес я. — Как и эмоции, которые так умело изобразил наш друг шаман. В черепе была лишь капля магической энергии, — ровно столько, чтобы обмануть вас, Ольгерд.
— Настоящая чаша послужит мне, чтобы воскресить Арнику, — сказал полуорк. — Надеюсь, она сможет простить меня. В обмен на кубок, я обещал помочь здесь.
Снежана потрясенно повернулась ко мне.
— Зачем… — прошептала она. — Зачем ты лгал мне?
— Ты бы мне не поверила. Твой старый друг собрался тебя предать. Он должен был сам сказать тебе правду.
Ольгерд вскрикнул.
Его руки тянулись к небу, в тщетной попытке ухватиться за горизонт. Тело сотского вновь становилось прозрачным, астральная энергия покидала его, растворяясь в морозном воздухе.
Жалобно закричали слуги. Они были слабее хозяина; силы оставили их первыми. Крутящийся водоворот взвился в груди каждого из них, он все ширился, пока не захватил и не пожрал всех.
Ольгерд напрягся, пытаясь сопротивляться. Но он чувствовал, что скоро и его затянет в свистящий поток.
— Как ты узнал? — жестко спросила девушка.
— Вспомни, что рассказал нам гоблин. Курганник питается возле тонкой нити, которая натянута между двумя мирами — живых и мертвых. Но если Ольгерд не мог попасть в потустороннее царство, откуда взялся этот мостик?
Глаза Снежаны вспыхнули, словно далекий пожар.
— Это правда… — прошептала она.
— И кто помог нам, когда ледяной страж пробудил иероглиф Ван Чи? Это мог быть только призрак сотского. Он знал, только ты согласишься помочь ему, рискуя жизнью, — и не собирался позволять твари обратить нас в рабство.
— Но Ольгерд не говорил про чашу…
— Этого и не требовалось. Только с ее помощью ты могла заклясть духов кургана. Он хорошо знал тебя, и позволил самой принять решение, которое его устраивало. Если бы сотский сам попросил нас найти кубок — у тебя возникли бы подозрения.
Призрака уже почти не было видно. Он протягивал руку к сыну, что-то шепча, но слова уже не долетали до нас. Снежана повернулась к нему.
— Прощай, Ольгерд.
На ее глазах стояли слезы.
— Не так быстро, — произнес Лорд зомби.
Лицо Игоря стремительно менялось. Кожа темнела, сворачивалась гнилыми струпьями, обнажая выбеленный смертью череп. Глаза провалились, став матовыми и утратив прежнее выражение.
Рука умертвил поднялась, и призрак Ольгерда вновь стал обретать силу.
— Отец… — произнес Лорд зомби. — Ты заставил меня убить себя, когда закрыл собой амазонку. Как я ненавидел тот миг. Ведь мы могли быть с тобой вместе — вечно! Но потом я понял, что ты спас меня, сам того не подозревая.
Умертвие шагнуло к кургану.
— Твоя смерть помогла мне избавиться от власти чаши. Горечь утраты прояснила мой разум, и я понял, что едва не стал рабом кубка. Я отослал его Калимдору, и с тех пор приходил туда лишь изредка, потайной тропой, чтобы напитаться силой черепа Всеслава.
Снежана стремительно повернулась к нему. Багряный меч сверкнул в руке волшебницы.
Лорд зомби презрительно усмехнулся. Он взмахнул рукой, даже не касаясь девушки, и клинок отлетел прочь, утонув в снегу.
— Пять лет прошло, амазонка, — напомнил мертвец. — Я стал гораздо сильнее.
Черный туман заискрился вокруг нас, пожирая солнечный свет.
Я ощутил, что не в силах пошевелиться. Взглянув на искаженное лицо Горкана, я понял, что сила шамана не помогла и ему.
— Не старайтесь, — негромко посоветовал Лорд. — Вы бессильны, несмотря на всю вашу магию. Скоро мой отец вернется из царства мертвых, и он будет очень голоден…
— Сын, — голос Ольгерда пронесся сквозь мглу, разделяющую два мира.
— Я хотел воскресить тебя сразу, — обратился к нему зомби. — Но потом понял, что ты еще не готов. Человеку сложно принять бессмертие. Ты отказался бы от моего дара.
— Вот почему ты просто наложил на курган проклятие, — сказал я. — И позволил отцу свободно ходить между миром живых и мертвых. Так ты
