— С чего вдруг такая щедрость? — спросил Горкан, хотя и предвидел ответ.
Лорд беспечно ответил:
— Тебя называли лучшим шаманом печенегов, звереныш. Бедный народец, если так высоко чествовали твои волосатые лапы. И все же, несмотря на скудость твоего орочьего мозга, ты должен знать — любой волшебный предмет рано или поздно завладевает своим хозяином. Тем более, если он так могущественен, как череп Всеслава, который способен заклинать призраки и воскрешать мертвых.
Я только что думал о разуме, подумал Горкан. Неужели зомби читает мои мысли? Он вспомнил старое предание, в которое мало кто верил из современных чародеев — будто зомби питаются энергией, которую источает человеческое сознание.
Они не телепаты в обычном смысле слова, не способны узнать, о чем ты думаешь, и все же какие-то обрывки твоих чувств, оброненных про себя слов, — все это оседает в их голове, вместе с ментальным потоком.
— Я получил от черепа все, что мог, — продолжал Лорд зомби. — Если буду и дальше хранить его при себе, стану его пленником. А я этого не хочу, как ты понимаешь. Будь моя воля — я бы уничтожил чашу, чтобы она никому больше не досталась. Но опасаюсь, как бы кубок при этом не взорвался, — и даже если я прикажу разбить его своим людям, а сам буду находиться за тридевять земель оттуда, проклятие все равно падет на меня, так как я отдавал приказ.
Он прихлопнул ладонями, и несколько кусочков гниющей плоти отвалились от них, упав на пол.
— Все, что мне остается, — это спрятать чашу от чужих глаз, зная, что рано или поздно ее все равно найдут, или продать за хорошую цену. Я выбираю последнее — так не останусь в убытке, а к тому же, буду знать, у кого теперь череп, и с чьей стороны стоит ожидать удара.
Горкан попытался заверить его, что вовсе не собирается причинять вред Лорду, но зомби остановил его движением руки — оба знали, что это была бы неправда.
— Чего ты хочешь? — спросил шаман.
— Это просто. Ты знаешь мага льда и амазонку Снежану. Они… Как бы это сказать? Муравьи, которые лезут в мою банку с вареньем. Мелкое, досадное недоразумение, о котором и говорить-то стыдно. Убей их, принеси мне их тела, — и чаша твоя.
— Тела? — удивился шаман. — Ты хотел сказать — головы?
— Конечно, тела, — отвечал Лорд зомби, досадуя на недогадливость полуорка. — Я воскрешу их, и добавлю к своей армии. Мне пригодятся два лича[10], владеющих таким волшебством.
Двое умертвий, схвативших Горкана, теперь отошли в сторону. Это значило, что, с точки зрения Лорда, согласие уже почти достигнуто.
Шаман перебросил ногу за ногу, — единственный человеческий жест, который ему нравился. Орки так не умеют.
— А почему ты сам не убьешь их? — спросил он. — Ты же у нас такой могучий.
— Снежана знает меня, — отвечал Лорд. — Мне было непросто скрыться от нее, когда я был в селении бродников. Не хочу, чтобы они успели приготовиться к моему нападению. Тебе же они доверяют, мои люди подслушали ваш разговор на площади. Ты без труда сможешь лишить их жизни.
Какое-то время Горкан смотрел на зомби, потом нагло расхохотался.
— Да ты боишься ее, — вымолвил он.
— Пусть так, — Лорд не стал спорить. — Видишь ли, когтистый звереныш, такое жалкое существо, как ты, этого все равно не поймет. Что ты, что твоя никчемная жизнь? Раз, и нет ее, и никто вокруг даже не заметит. Но я — я могу жить вечно, если не стану подставлять себя под удар. Если хочешь называть это страхом, — пусть так, ты столь мизерен, что не в силах меня обидеть. В твоем языке все равно нет слов, на которых я мог бы тебе объяснить бессмертие…
Он направился к двери. Один мертвец вышел первым, другой ждал, чтобы оказаться позади хозяина и закрывать ему спину.
— Единственное, что мне остается добавить, — произнес Лорд, остановившись на пороге и повернувшись к Горкану. — Не храни у себя чашу чересчур долго. Иначе она завладеет твоей душой…
— Ты сказал, будто Горкан проговорился, где находится чаша, — произнесла Снежана, принимая из рук сильфа свой багряный меч, в черных с золотом ножнах.
Здесь, как и во всех других приличных заведениях, принято сдавать при входе оружие.
— Тогда почему он сам ее не нашел?
— Полагаю, Горкан не успел сделать правильные выводы. Освободившись от власти курганника, он тут же направился в погоню за нами. Ему казалось, что мы приведем его к чаше. Ни о чем другом он не мог думать. Но со временем, наш друг шаман тоже обо всем догадается.
Снежана поправила кинжал на поясе и бросила сильфу серебряную монету. Здесь не подают на чай ничего, меньше динара. Если достанете медный — вас не поймут.
— Я не знаю, где именно чаша, — уточнил я. — Мне известно, у кого она. Но это почти одно и то же. Найти его даже проще, чем выяснить настоящее имя Горкана.
