Глава XI
«Он хотел смерти, и смерть открыла ему путь. Но дорога не была прямой».
Стены и эхо. Свет. Мерцание. Голоса. Нет, только один голос. Чей он? Что-то происходило с ним. Какое-то движение.
— Да очнись! Очнись же!
Ощущения приходили. Звуки, голос. Кто-то зовет его. Ирв открыл глаза.
Лия склонилась над ним и трясла его за плечи. — Ну очнись! — она увидела, что он смотрит на нее, и перестала трясти. — Ты что, — сказала она, — не знаешь, что нельзя класть эки-глок на голову? Так никогда не выйдешь из видений и умрешь от жажды и голода, даже не зная об этом.
Он был жив. Он мог видеть и слышать. Он снова был в этом мире.
— Зачем? — тихо проговорил он и закрыл глаза.
— Ну уж нет, — Лия опять принялась трясти его. — Хватит, просыпайся.
Он посмотрел на нее.
— Хорошо, что я успела, — сказала она, — а то бы…
— Зачем? — снова проговорил он. — Зачем ты пришла?
— Что? — с легким удивлением спросила Лия.
— Зачем ты помешала мне?
Она смотрела на него удивленно и испуганно.
— Так ты что… нарочно? — проговорила она, сама не веря своим словам.
Он молчал, глядя куда-то в сторону мимо нее, и только глухая горячая пустота была внутри, не обида, нет, а просто бессилие, поражение. Он проиграл даже смерти, даже смерть ему не удалось получить. Все, все…
Лия слышала его мысли.
— Ты сам сделал это? — все больше пугаясь, произнесла она. — Ты хотел?.. Господи! Зачем же?
Она обняла его и прижалась к нему.
— Как ты мог? — говорила она, и голос ее дрожал. — Как ты мог? Почему?
Ирв почувствовал, что ее слезы капают ему на грудь, но только молчал, оставаясь без движения и понимая, что он снова может чувствовать.
— Я узнала о том, что было на площади, — говорила Лия, — но не смогла прийти сразу. Мне и сейчас не просто было освободиться. Господи! Что бы было, если б я не пришла?
Он молчал и не хотел двигаться. Ему казалось, что пока он неподвижен, то еще не полностью вернулся в этот мир, и все еще можно изменить, исправить. Хотя и понимал всю нелепость и безнадежность этой мысли, но все равно оставался без движения.
— Ты так напугал меня, — говорила Лия, обнимая его. — Когда я вошла и увидела, как ты лежишь… Мне показалось, что уже все, уже поздно… — она всхлипнула. — Ну зачем, зачем ты сделал это?
— Я не хочу быть здесь, — проговорил он. — Это не мой мир.
И слова пробудили жизнь и открыли дорогу, мир снова начал вползать в него, но страхом, пронзительным тянущим чувством потери и безысходности, бессилия.
— Ну разве ты только вчера узнал об этом? — все продолжая плакать, говорила Лия. — Ведь ты уже давно здесь. Или это из-за того, что было на площади?
Он не слушал. Жизнь просыпалась в нем. Холодным, острым лезвием она шевелилась в душе, разрезая ее, вонзаясь в нее. И медленно и пронзительно томно, вкладывая любовь и заботу в свои легкие нежные касания, жизнь ласкала его острым лезвием, снова принимая его. Ирву хотелось кричать, но не было сил, да и крик лишь помог бы жизни.
— Зря, — продолжала Лия, — они не держат зла на тебя.
Он был слаб и беспомощен, разбит, смят, находясь между жизнью и смертью. «Ну почему я не умер? Господи!» — думал он. И боялся смерти. Теперь, когда отчаяние и злоба прошли и больше не придавали ему сил, страх пришел им на смену. Холодное пронизывающее чувство. Ирв ненавидел его, но ничего не мог поделать с этим.
— Перестань, — Лия с тревогой смотрела на него. — Нет, ты не должен думать так. Нет…
