— Лорд Хаглен! — рявкнула оскорбленно. — Хоть я и воспитывалась в монастыре, но звезды старших магистров все же видела! А у вас именно такая, с двенадцатью лучами, а не с шестью, как у младших дознавателей, висела вчера утром на пузе, когда вы выскочили из-за угла спасать своих комедиантов! Я хорошо рассмотрела, она ведь с мою ладонь!
— Не могли вы ее видеть, — сердито огрызнулся магистр и тут же уставился на меня въедливым взглядом: — А о каких комедиантах идет речь?
— О тех, которые изображали здесь торговцев! И не делайте такое удивленное лицо, оттого вы и знали заранее, как они себя поведут! Я только потом поняла, как ловко все было подстроено! Сначала вы меня якобы спасаете, а потом я в благодарность пускаю вас пожить. Но вот о том, что я могла испугаться по-настоящему и остаться заикой или припадочной, вы ведь не обеспокоились? Разумеется, какое вам дело до бедной монашки!
— Леди Глоэн! — Вот теперь и он поднялся со стула, выпрямился во весь рост и смотрел на меня сверху, прожигая темным взором, в котором посверкивали молнии ярости. — Какое вы имеете право так обо мне думать?
— Как заслужили, так и думаю! — ответила я не менее гневным взглядом. — Вы все время забываете, что это мне ровно ничего от вас не нужно! Ни ваших труб, ни занавесок! И именно я все время терплю ваши оскорбления и нападки! Вы умышленно привязали к дверям те кастрюли, чтобы я испугалась и сбежала! И намеренно якобы уснули от моего зелья, хотя с вашими амулетами вам наверняка и яд не страшен! А потом, как дикие вепри, гонялись за мной вместе с этим лордом Вартом! И нападение разыграли, и все остальное, лишь бы выжить меня из моего дома!
— Да не должны были вам его продавать! — рявкнул он свирепо.
— Не волнуйтесь, это я уже поняла, — горько усмехнувшись, презрительно бросила ему в лицо. — И никогда бы сюда не приехала, если бы догадалась раньше, как обстоят дела. Но теперь не уеду, и не надейтесь! Мне тут нравится! Кыш!
Дверь распахнулась, и мой мохнатый друг, уже давший знать о своем присутствии тонким поскуливанием, ворвался в комнату. Стремительно скользнул ко мне, замер рядом, оглядывая стоящих напротив мужчин и беззвучно скаля вовсе не лошадиные зубы.
С огорчением осознавая, как глупо нарушила все собственные планы быть тихой и незаметной, я молча прошла мимо лордов к двери и уже шагнула в коридор, когда меня догнал голос лорда Варта:
— Леди Вельена, можно я задам вам один вопрос?
Я подавила тяжелый вздох, и нехотя повернулась:
— Какой?
— Когда вы меня узнали?
— Возле заброшенной хижины, — хмуро буркнула я, не желая слишком учтиво разговаривать с этим чрезмерно подозрительным лордом.
— А почему ничего не сказали, когда я назвался Вартом?
— Ну это же имя вашей матери, и вы имеете на него полное право, — пояснила ему, пренебрежительно дернув плечом, и двинулась дальше.
Больше они меня не останавливали, и мы с Кышем отправились в сад, заедать земляникой горечь несправедливых обвинений.
Там меня и нашел Петерс, посланный женой сообщить, что обед готов.
К этому моменту я полулежала на кучке накошенной травы, осоловевшая от солнца и земляники, и не хотела никакого обеда, но слуге этого говорить, разумеется, не стала. Поднялась с помощью предупредительно поданной руки, отряхнула подол и вдруг вспомнила, какой вопрос хотела ему задать:
— Скажите, Петерс, а вы не видели в тех сараюшках каких-нибудь досок?
— Если леди соизволит подсказать, зачем ей нужны эти доски… — осторожно намекнул он.
— Можете звать меня мисс Вельена, — задумчиво глядя в добродушное лицо с хитроватым взглядом карих глаз, разрешила я. — А доски — на скамейку. Знаете, бывают такие, широкие и со спинкой? Тут очень приятно гулять, но абсолютно негде присесть.
— Мне кажется, я видел в каретном сарае садовые стулья и столы, может, лучше их помыть? И где вы хотели бы сидеть?
— Вон там, под березой, и под теми яблонями. А если мебели хватит, можно поставить возле малинника, там поблизости растет какое-то деревце.
— Вишня, — подсказал Петерс и кротко напомнил о цели своего прихода: — Так что мне передать Линте?
— Пусть лорды обедают, когда пожелают, я буду есть в своих комнатах примерно через час, — решила я.
С минуту понаблюдала за уходящим слугой, гадая, сколько же лет он здесь служит, раз так хорошо знает, где и что стоит, и неторопливо пошла следом. Кыш, дремавший под густым кустом бузины, немедленно вылез оттуда, отряхнулся и, потянувшись, как кошка, побрел следом.
Почти дойдя до малинника, я нечаянно оступилась, попав ногой в чью-то незаметную в траве нору. Само собой, событие обыденное, и все быстро проходит, если туго перевязать щиколотку и пару дней не перетруждать. Однако у меня не было с собой ничего, кроме маленького платочка, абсолютно не подходящего для этой цели. Пришлось ехать на Кыше.
Зверь послушно прилег, чтобы я могла сесть на него боком, затем мягко поднялся и заскользил так плавно, как не может ни одна лошадь. Еще издали я заметила стоящих у черного входа мужчин и поспешила свернуть налево, намереваясь обогнуть дом со стороны конюшен и сараев. Тем более что мне давно хотелось рассмотреть донжон.
