опустели. – Открывай собственный трактир. С такой готовкой ты живо потеснишь Гобса, и «сетта-клуб» точно переедет в твоё заведение!
– Не хочу, – лениво отозвался тролль, наполняя собственную двухлибровую кружку ягодным взваром собственно приготовления.
– А что так? – Вскинул вверх бровь его собеседник.
– Собственное заведение это как гири на ногах. Куда я от него денусь? – пробурчал Домыч. – Так и осяду тут в Спокойной. А я… я домой хочу. Вот подзаработаю денежек и подамся на север, в Союз, а уж оттуда в родные горы.
– Хм… может, ты и прав. – Рид кивнул. – Но раз уж речь зашла о деньгах, то допивай свой взвар и вперёд, к управляющему шахты. Чем быстрее мы начнём работу, тем быстрее получим деньги, и тем скорее сбудется твоя мечта.
– Это не мечта. – Вздохнул тролль. – Это цель.
Одним махом допив содержимое кружки, Домыч вскочил со стула и протянул Риду руку в требовательном жесте.
– Что? – не понял тот.
– Записку, мастер. – Ухмыльнулся тролль. – Что я должен отнести управляющему?
– Тьфу… забыл. – Хлопнул себя рукой по лбу Рид и, взяв из стопки бумаги, лежащей на подоконнике, листок, набросал несколько слов для Руддера. – Держи.
– Ага, – кивнул Домыч, аккуратно складывая записку пополам и отправляя её в карман рубахи. – Я побежал… а вы, мастер, прежде чем уйти, помойте посуду… пожалуйста.
– Эх, не дал мне почувствовать себя состоятельным человеком. – С улыбкой вздохнул Рид. Тролль хохотнул и почти моментально исчез из комнаты, словно и не было его здесь. Большой-то он большой, но шустры-ый!
Лоу покачал головой, в очередной раз отметив удивительную для такой туши ловкость, которую к тому же Домыч умудрялся успешно скрывать от жителей Спокойной, как и недюжинный ум. Шутка ли? Тролль, привычный к иероглифической письменности своего народа, освоил алфавит ниддера[9] за какую-то жалкую декаду. Мало того, основы правописания тоже не стали для него проблемой. Конечно, писать пространные сочинения он сможет ещё не скоро, но и то, что есть сейчас, уже достойно уважения. А скорость, с которой он изучает всё связанное с работами в мастерской? Нет, разумеется, сейчас Рид не допустил бы его до самостоятельного ремонта любых устройств, но разобрать сломанный механизм Домыч вполне способен, как и обнаружить поломку… не всякую, конечно, но… лиха беда начало? Такому помощнику и ученику стоит только порадоваться.
И Рид радовался… если бы ещё Домыч посуду после завтрака помыл, радости механика вообще не было бы предела. А так пришлось возиться с этим делом самому. Хорошо ещё, что Домыч, явившись в мастерскую с утра, первым делом затопил печь, так что сейчас проблем с тёплой водой у Лоу не было.
Закончив с немногочисленными домашними делами, Рид застегнул тёплую, подбитую мехом жилетку, привычным движением нацепив оружейный пояс с «больсенами», надел пальто и, схватив с полки перчатки и шляпу, вышел во двор. С каждым днём на Стиммане становилось всё холоднее, а Рид с некоторых пор очень не любил мороз, напоминавший бывшему техфеентригу о промороженных казармах лагеря для пленных.
Как и обещал Райнер Мидд, его супруга без всяких возражений позволила механику взять принадлежащий их семье транспорт, так что вскоре Рид уже нагружал коляску инструментами из мастерской, которые, как он посчитал, могут понадобиться при сборке и ремонте крана, работоспособность которого, по плану работ, должна быть восстановлена в первую очередь. Нагрузив лёгкий экипаж железом, насколько это было возможно, Рид вывел её со двора, закрыл ворота и, забравшись на сиденье, хлопнул вожжами. Лошадь фыркнула, но послушно потянула коляску вверх по улице.
– Гюнтер, мне не нравится поведение твоего сына. Очень не нравится. – Судья отложил в сторону тлеющую трубку и уставился на сидящего напротив него собеседника. Гюнтер Бода ответил ему коротким взглядом и, вытянув руки к камину, у которого они грели свои старые кости, покачал головой.
– Он заботится о городе, судья. Так, как понимает. И ему не нравится то, во что основатели втягивают наших жителей. Можно ли его в этом упрекать? – тихо проговорил отец главы городского совета и натужно заперхал.
– По-моему, его действия больше похожи на саботаж, а не на заботу о городе. – Дёрнул губой Одрик, откидываясь на высокую спинку кресла.
– Руперт, давай поговорим без экивоков. – Промокнув губы платком и убрав в карман покрасневший лоскут, с сипом вздохнул старик. – Цели основателей Спокойной и цели нынешних жителей расходятся кардинально. Сроки давности вышли, мы заберём свою часть ломмы и уйдём, а большинство молодёжи останется здесь, согласись?
– Как и договаривались, – кивнул судья, со скрытой жалостью глядя на товарища. Сдал Бода, сильно сдал.
– А что, кроме их части добычи, мы оставим городу? – спросил Гюнтер.
– К чему ты клонишь?
– Мы оставим кучу проблем, Руперт. Слухи о добыче ломмы на одной из речек Стиммана уже разошлись. Напомни мне, сколько неудачливых налётчиков уже моют на нём ломму, под присмотром нашей мокрохвостой пехоты?
– Шестьдесят восемь, – протянул судья. – Так считаешь, они станут проблемой после завершения дела?
