Мы попрощались с отцом игуменом и покинули
Глава 14. Знамения
– Кровавый ритуал… в чем он заключается? – Ведьмак сверлил маму испытующим взглядом.
Мы сидели кру?гом в ее шатре. Алиса – по левую руку от меня, Ведьмак – по правую. Билл Аркрайт и Грималкин тоже были здесь. По возвращении в лагерь Ведьмак уже все высказал маме. Вежливо, но жестко он потребовал рассказать, с чем именно нам предстоит столкнуться, особенно делегации. Он даже обвинил маму в сокрытии важной информации, которая была нам так необходима.
Его гневная речь и привела к этой встрече. Мама была хмурой и неулыбчивой. Я чувствовал, что есть вещи, о которых она не хочет говорить – во всяком случае, не со всеми присутствующими. Думаю, она предпочла бы поговорить со мной наедине.
– Всего я не знаю, – призналась она. – То, что мне известно, я почерпнула из рассказов выживших участников предыдущих делегаций. Иногда их слова противоречивы – наверное, потому, что от пережитого ужаса эти люди повредились рассудком. Но я знаю, что служители Ордин требуют крови. И они захотят твоей крови, Том.
– Моей крови? Почему именно моей?
– Потому что ты будешь самым юным участником делегации, сынок. Каждый раз они забирают кровь у самого юного из всей группы. И мы действительно хотим, чтобы они взяли твою кровь – это важно.
– Вы ожидаете, что ваш сын отдаст свою жизнь? – гневно спросил Ведьмак.
Мама покачала головой и улыбнулась:
– На этот раз они не убьют донора – хотя прежде это и происходило. Но сейчас они просто наберут полную чашу крови, – ее взгляд скользнул с Ведьмака на меня. – Ты знаешь, как пала Троя, Том? – спросила она.
Я покачал головой. Хотя она и учила меня греческому, но рассказывала о своей родине очень мало. Моя жизнь на ферме сопровождалась преданиями Графства, его домовыми, ведьмами и войнами.
– В древние времена мы, греки, долго сражались против Трои, – продолжила мама. – Мы много лет держали этот город в осаде, наши войска стояли лагерем у его неприступных стен. В конце концов мы соорудили огромного деревянного коня и оставили его перед воротами Трои, а сами уплыли прочь, сделав вид, что отказываемся от борьбы. Троянцы подумали, что этот громадный деревянный конь – дар богов, втащили его в свой город и стали праздновать победу. Но это была уловка. Конь был полый. И ночью, когда пьяные и обессилевшие от вина троянцы разбрелись по домам, греки, спрятавшиеся внутри коня, вышли из него, открыли городские ворота и впустили возвратившихся к стенам Трои товарищей. Началась резня, город пал, и война была выиграна. Сынок, ты будешь моим троянским конем. Мы обхитрим служителей Ордин и прорвем оборону цитадели.
– Как? – спросил я.
– Ордин для пробуждения от сна за пределами портала требуется жертвенная человеческая кровь. И твоя кровь даст ей жизнь. Но в тебе есть и моя кровь тоже: и так по венам Ордин потечет кровь злейшего врага. Это ослабит ее, ограничит ее ужасную власть. И не только: поделившись с ней кровью, ты станешь своим в ее цитадели. И это откроет тебе вход туда, куда обычно попасть невозможно. А значит, доступ в эти места получу и я. Оборона Ордин – западни, ловушки и прочие уловки тьмы – ослабнет. Ее стража чует опасность по крови. В тебе – или во мне – они не смогут увидеть угрозу. Этого я и хочу добиться.
– Вы говорите всего лишь о полной чаше крови Тома? – уточнил Ведьмак. – Но ведь прежде забирали жизнь. Почему вдруг на этот раз все будет иначе?
– Одного человека из делегации вызывают на бой, – сказала мама. – Правила не совсем ясны, но в случае победы участника делегации донор остается жить.
– Прежде кто-нибудь из посланников побеждал? – упорствовал Ведьмак.
– Обычно среди добровольцев нет сильных и отважных бойцов. Но с нами будет Грималкин, она примет вызов.
– А что, если она проиграет? – впервые подал голос Аркрайт.
– Победа будет за мной, – хладнокровно заметила Грималкин, – а значит, на ваш вопрос отвечать не придется.
– Не согласен, – настаивал Аркрайт. – Вы не знаете, с каким существом столкнетесь в цитадели. Может, с каким-нибудь демоном или иной темной
