Человек на палубе словно услышал сердитый шепот Шульте, поскольку, не теряя времени, ласточкой сиганул с борта. В следующую секунду дымным сполохом рванул топливный бак, и судно начало оседать кормой, проваливаться вводу. Столб жирной копоти быстро поднялся выше деревьев, затем его сменило облако пара.
Пассажир уверенно плыл к берегу, где ждала засада колонистов; в нескольких метрах за ним пыхтел моржом и взбивал шапки брызг мулат. Очередная граната сверху пропала даром, лишь разметав клочьями зелень тростников. Тогда Шульте негромко скомандовал: «Огонь»…
Выстрелы атлетических блондинов, усердные, но не слишком точные, заставили С-51 живо отступить к дальнему берегу и подняться до «верхнего этажа» сельвы. И тотчас же раздался, перекрыв и треск мотора, и пальбу, полный безумного ужаса вопль снизу, от реки.
Шульте и старик вскочили, вглядываясь. Мулат-рулевой исчез, на месте его расплывалось багровое пятно. За пассажиром, выбивавшимся из сил, скользили по сторонам острого угла, сближаясь, два буруна. Один из них опал, показав нечто вроде бревна с крупночешуйчатою корою…
— Извините, ребята! — Шульте, почему-то раздумавший стрелять по вертолету, перевел прицел на стремительное «бревно». — Вы нам всегда хорошо служите, но… этот парень может понадобиться!
Пуля громко ударила в панцирь аллигатора, ящер завертелся, взбивая пену. Его собрат уже чуть не вцеплялся в пятки пловца — но тот, совершив невозможный рывок, оказался на мелководье, вскочил и побежал… чтобы рухнуть на песок у самой опушки папоротниковой рощи.
Измокшего, хрипло дышащего, его подхватили под плечи двое парней и мигом унесли в засаду. Незваный гость был черноволос, молод и миловидно- непримечателен, — хоть в разведчики. Сначала он выражал свою приязнь к спасителям лишь улыбкой и кивками головы, затем прорвались и слова — немецкий язык, правильность коего сразу обличала иностранца. Выходило, что именно в эту колонию он стремился через полматерика, а зловредный С-51 со своими гранатометчиками завершал цепь преследований, протянувшуюся от порта Белен и предназначенную как раз не допустить желанной встречи с колонистами…
Вновь появившись, вертолет провел длинную пулеметную очередь через тростники, приречный бурелом и гущу папоротников. Увлекая за собою пришельца, пригибаясь пониже, стрелки помчались прочь от реки, под защиту леса.
Маршрут, которым они двигались, можно было лишь условно назвать тропою: лысинки утоптанной глины, широкие корни, ободранные сапогами, еще не заросшие проломы, сделанные топорами и мачете в жуткой путанице подлеска. По такой «тропе» водить бы заключенных: шаг вправо, шаг влево — просто немыслимы… Над сплошной низовой порослью качались рваные салатовые полотнища равеналы, горели сплошь одетые красным цветом стволы пушечного дерева. Выныривая из зеленой гущи, набирая разбег по стволам среднего яруса, карабкались ввысь неисчислимые вьюнки, сплетались жгутами толщиною с бочку, выбрасывали усики, побеги, ветви с гроздьями соцветий. Мощный растительный прибой захлестывал слоново-серые стволы сейб с их опорами, похожими на стабилизаторы громадных ракет. Опахала пальм, гамаки вьющихся паразитов, наконец, подобные тучам, пласты вознесенных на полсотни метров раскидистых крон «верхнего этажа» — все это делало «тропу» полностью невидимой сверху, и обиженное кудахтанье вертолета скоро стихло.
— Если не знают, что к чему, полезут к кордону, — сказал один из молодых колонистов. Другой откликнулся:
— Жаль, если нас там в это время не будет! Хочу посмотреть, как им сбреют винт. А может, и птички в руки попадутся…
— Не попадутся, — заверил пассажир катера. — У них выучка четкая. Может, ампулы в воротниках, или взрывное устройство в машине…
— Ох, какой же вы у нас важный! — фальшиво удивился Шульте, шедший вплотную за спасенным — и вдруг сделал ему классическую подсечку. Незваный гость рухнул лицом в розово-зеленые, обрызганные белым листья каладии. Тут же на его спине оказалось колено Шульте, а у затылка — пистолетный ствол. Цепочка остановилась, колонисты были вполне безучастны с виду — словно их товарищ выбрасывал камешек из обуви.
— Быстро задание, быстро! — в самое ухо своей жертвы заорал Шульте. — Ну?! Имя, звание? Кто послал? Мосад, ЦРУ, КГБ? Кто?! На счет пять выпущу мозги? Ну?!! Считаю: один…
— Интересно, — задушено прохрипел пришелец, — интересно: у вас все тот же «вальтер», что весной сорок пятого в известном месте, герр Хильде…
— Молчать! — Шульте криком постарался перекрыть конец фразы, но пистолет отнял. Старик же сказал с выражением обреченности:
— Помоги ему подняться, братец. Это не то, что ты думаешь.
— Все равно, надо обыскать.
— Валяйте, — сказал гость, поудобнее устраиваясь щекой. — «Браунинг» я утопил, а из остального… коробочку не открывайте при всех, ладно?..
Двухэтажный дом Шульте, построенный недавно, еще не был покрыт зеленой шубою. В окно, раскрытое, но забранное тонкой стальной сеткою, лезли ветви дынного дерева, просились большие желтые цветки аллеманды. Комната со светлыми обоями, обставленная по-тропически скудно, — гостиная, как и все помещения, была пронизана ароматами ванили, какао-масла, фруктовых эссенций…
Устроившись в плетеном из лозы кресле, прогнутом до полу тяжестью его грузного тела, старик уютно почмокивал фарфоровою трубкой. Рослый седеющий хозяин дома, ничуть с молодости не располневший, ходил взад-вперед у стола, заложив руки за спину, и на лице его, правильном, словно у киногероя, залегла нелегкая дума. Настольный вентилятор трепал длинные, приклеенные к нему одним концом бумажные ленты. Рядом с ним лежала небольшая, но с виду массивная металлическая коробка. В ней уместился бы бритвенный помазок.
