дальше по коридору. Его комната была в тупике, в самой дальней части дома.
– Вот. – Он остановился перед дверью. – Это моя комната.
– Сиан, не надо, – Дани покачала головой, – ты не должен…
– Должен, – прервал ее Сиан, – давно был должен. Просто упустил из виду, я даже не подозревал, что ты не знаешь, где она. Прости. – И он толкнул дверь, с интересом наблюдая, как она разглядывает его жилище.
Довольно большая, просторная комната с одной полностью стеклянной стеной; высокий белый потолок, бледно-голубоватые стены, каменный серый пол, с белыми дорожками вдоль большой кровати, застеленной бледно-синим шелковым покрывалом и шторы в тон; массивный камин, перед ним кресло и столик, пара тумбочек по краям кровати, картина с изображением восходящего над горами солнца на другой стене и дверь в ванну. Светло, много воздуха и места. Интересно, как она воспримет ее?
– Ну как?
– Здорово! – Мягкая улыбка коснулась губ. – Очень светло и просторно, даже несколько… хм… аскетично. – Нет, не это слово она хотела сказать. Холодно. В этой комнате действительно было холодно.
– Ты ведь хотела сказать не это, – усмехнулся он. – Сюда больше подойдет слово «холодно», ведь так? Когда-то эта комната принадлежала моему отцу. Он был суровым, даже жестоким и, как правильно ты выразилась, очень аскетичным. После его смерти я перебрался в эти покои, но мало что решился здесь поменять. Знаешь, тут не было ковров, а только голый каменный пол, а покрывала и шторы почти белые. Бледно-бледно-голубые, словно ты не в доме, а в лечебнице или на улице. И картину я повесил, чтобы хоть как-то оживить здесь…
– Почему же ты не поменяешь здесь все так, как нравится тебе? – тихо раздался ее голос.
– Не знаю, – ответил сей-лир, пожав плечами, – руки не доходят. Старый дворецкий буквально умолял, чтобы я ничего не менял. Все, что ты сейчас видишь, – это праздничное убранство, единственное, что старик позволил сделать. Да я практически и не ночевал здесь, – ох, опять не то сказал, мелькнула мысль, видя, как мрачнеет ее лицо. Да что это сегодня с ним? – Знаешь, ты первая женщина, которую я сюда привел. Может, ты переделаешь комнату так, как тебе нравится? – неожиданно предложил Сиан и сам понял, что действительно хочет этого. Хочет видеть Дани всегда рядом, а не приходить вечером и уходить утром. Хочет просыпаться и засыпать с ней. Хочет чувствовать ее еще ближе, чтобы еще одна стена между нами растаяла…
– Ты, ты что… предлагаешь мне переехать к тебе? – недоверчиво, но с затаенной надеждой спросила Эльведан.
– Да, именно это я и предлагаю. Ну как, займешься обустройством?
– А ты уверен, что хочешь здесь что-то менять, все-таки это твоя комната, да и я не стану ли тебя стеснять?
– Это комната никогда не была моей, я ее таковой просто не чувствовал. – Сиан пожал плечами, ощущая, что говорит правду. – А насчет твоего присутствия… ну, гардеробная здесь большая, половина шкафов просто пустые, да и место твоя расческа много не займет. Дани, перестань, я уже давно взрослый, и поделиться пространством мне не тяжело. Ты согласна?
– Да. – Она искренне улыбнулась, а лорд не сдержался и притянул ее к себе. Спустя десять минут Сиан все-таки оторвался от сладких губ своей малышки и спросил про то, что волновало его последние сутки:
– Эльведан, так что же произошло у озера?
Вот этого я и боялась. Столько времени скрывать от всех свою сущность, чтобы теперь так глупо попасться. Хотя почему глупо? Другого выхода у меня не было. Когда сегодняшнее утро началось с неприятной, но безопасной для меня темы, я даже расслабилась, изобразив легкую обиду, втайне надеясь, что Сиан не вспомнит о вчерашнем договоре. А когда он привел к себе… признаться, подобного поворота я не ожидала и даже не надеялась. Аристократы, заключающие брак не по любви, никогда не жили в одной комнате, так что я воспринимала положение дел не с радостью, конечно, но скорее как должное. А тут…
Комната Сиана действительно была пустой и холодной, словно нежилой. Его оговорка, что он в ней не часто ночует, покоробила, но то, что я тут первая, смазало бальзамом растравленную душу. В итоге я совсем забылась, и вопрос, которого я ждала все утро, оказался неожиданностью.
– На что ты намекаешь?!
