Есть большое желание отпинать пилотов за самодеятельность, но вина в данном случае целиком и полностью на мне — не предупредил и не объяснил. А контролировать каждый шаг — это не дело, да и невозможно это со взрослыми людьми. Хотя одна громадная претензия у меня все-таки имеется. Дождавшись, пока страдалец устроится на родной кровати, начинаю разбор полетов по горячим следам:
— Леха! Вот объясни: ты — майор, всех в конторе старше по званию! — Про свои несуществующие здесь подполковничьи погоны упоминать бессмысленно. — Из боевых действий не вылезал с начала службы! Какого хрена ты планирование операции Костину отдал? А?! Если б у меня была уверенность, что ты во главе, я бы совсем по-другому действовать стал!
Шаман виновато пытается пожать плечами и тут же морщится от приваливших ощущений.
— Ярослав сказал… — вступается за друга Земеля.
— Да похрен, что он там сказал! Два боевых офицера проигрывают битву за свинарник, потому что не нюхавший пороху кэп напланировал какую-то хрень! Он же половину парней потерял на прошлом деле! Капитан, напомни мне, за что тебя из армии выперли?
Олег сердито сопит, но молчит, потому как знает, что виноват.
— Так какого лешего мы на те же грабли наступаем? А? Неужели не видели, что план хреновый?
— Костин вроде как начальник… Да и вводных было маловато, — все-таки подает голос Земеля.
— С какого перепугу он вам начальником стал? Вы что, в агентстве рядовыми бойцами записаны? Вы вместе с Боком были моими представителями как хозяина! Я Костина директором оставил только потому, что заменить не знал кем, плюс думал, что для конвоирования и охраны его хватит. И мне он, в отличие от вас — никто! Наемный работник, не самый лучший причем. — Пару минут перевожу дух, потому что материться на Ярослава можно долго, но опять же это и моя вина: считал, что наемник смирился со сменой статуса и будет нормально исполнять мои приказы.
— В общем, так! Что делать с агентством, точнее — с московской его частью, я еще подумаю, — сворачиваю разнос, — в Питере начальником — Бок: надеюсь, с ним проблем не будет и сработаетесь. Но очень вас прошу… точнее, нет,
Даю парням время осознать сказанные мной слова, после чего перехожу к нормальному разговору:
— Есть идеи, кого вместо Костина назначить? Вы тамошних лучше моего знаете. Уж очень жалко будет сворачивать все на взлете.
— А Саша?
— Бок в Питер с нами хотел. Можно, конечно, его пока тут оставить, но как-то не по-человечески получится: обещали одно, а вгюхиваем другое, да и кто тогда в Петербурге лямку тянуть будет?
— Я буду, — неожиданно твердо произносит Олег.
— Ты ж не хотел?
— Мало ли что не хотел! Ты прав, хватит с меня тупых начальников, лучше уж самому решать!
— Алексей, ты как?
— Я только за! Я хоть и старше по званию, но просто не хочу пока в такое впрягаться. Замом к Олегу пойду. А созрею — ты ж найдешь для меня дело?
— Думаю, найду. Есть у меня задумки. Как Бока радовать будем?
— Знаешь, ему в Москве, в общем-то, понравилось, может, и сам с удовольствием останется. Но ты тогда его в род прими или хотя бы дай твердое обещание. У него действительно с родней не сложилось, а за тебя он тогда зубами рвать будет и в авантюры без согласования точно не полезет. А если найдется дело именно для нас, так не на другой же край света переезжаем!
— Ладно, поговорю с ним. — Покидая жилище пилота, не забываю выдать лекарское напутствие: — Выздоравливай, завтра навещу, когда отдохну. О гареме пока забудь, тебе сейчас резкие движения противопоказаны!
— А если без резких? — И такой невинный взгляд!
Машу на него рукой: горбатого могила исправит.
Пэгэбэшники свою часть обещаний выполнили, прикрыв нас полностью. Для посторонних «Кистень» функционировал без перебоев, о нашем участии в «бойне у свинарника» не знал никто, кроме заказчика, которому это ведомство нашло чем укоротить язык. А прокатившаяся за выходные и начало недели волна самоубийств и несчастных случаев среди полицейских чинов и некоторых гражданских лиц давала надежду, что страна так и не узнает своих героев.
О том, что пришло время расплаты, мне напомнили весьма оригинальным способом. У нашего ангара лихо затормозил грузовик с самыми обычными номерами, хрюканье и визги из которого не оставляли простора фантазии о содержимом.
— Что это? — уже ничему не удивляясь, спрашиваю у довольно ухмыляющегося Рогова, выпрыгнувшего с пассажирского места.
— Твои трофеи! — и ржет, зараза, пока водила выпинывает из кузова несчастных животных.
— Боже! За что?! — спрашиваю у неба.
