Майк вздрогнул и открыл глаза.
Где-то рядом тихо тикали часы. Из-за приоткрытых занавесок выглядывало бледное утреннее небо.
Дверь оказалась целой.
Майк поежился и снова закрыл глаза. Так, значит, это был всего лишь сон…
ЭПИЛОГ
Удивительные вещи происходят порой в мире. Вроде бы все ясно, логично, все стоит на своих местах, но вдруг в механизме событий поворачивается невидимая крохотная пружинка — и жизненный театр исчезает, выставляя напоказ закулисные внутренности. И герой оказывается не героем, и подлец — не подлецом. Но еще интересней — или печальней, — когда вдруг путаница вмешивается в сами сюжетные ходы жизни-пьесы. И вот занавес опускается, но из-за него выскакивают взбешенные режиссер и сценарист и объявляют:
— Простите, господа, актеры все напутали. На самом деле конец в этой пьесе совсем не тот, и мы сейчас его покажем заново…
Нечто подобное произошло и с Майком, поочерёдно оказывавшимся то на месте героя, то в зрительских рядах.
Сон закончился. Занавес опустился…
В камине тихо потрескивало пламя, освещая неровным, меняющимся светом лицо Реджи.
Да, Реджи — он был жив и сидел сейчас рядом с ним. И все же их было только двое…
— Я знаю, что все это бесполезно…
Слова потрескивали, как сгорающие в камине сухие ветки.
— Да тебе просто приснился кошмар… Чего ты хочешь — после похорон ты практически не спал…
Кто только выдумал этот печальный обряд?
Майк вспомнил катафалк, надгробные речи — и резкая тоска болезненно ударила по сердцу.
Кто только придумал, что родные люди должны уходить навсегда?
— Сначала они забрали маму и папу, — Майк не сразу понял, что говорит эти слова вслух, — потом забрали Джоди… А теперь они пришли за мной.
Как не похоже оказалось кладбище на то, что он видел во сне… и как похоже одновременно — та же тоска, та же боль, то же ощущение собственного бессилия перед судьбой…
Но почему же он тогда не помнит, как Джоди ушел? Почему в его памяти, в его снах брат остается живым? Неужели ему придется жить и дальше с этой тоской — ведь они не успели даже попрощаться… А во сне — там Джоди остался жив… Зачем нужна такая действительность?!
На кладбище не было памятников и надгробий — простые таблички, утопленные в землю. И на одной из них навеки застыла надпись: «Джоди Пирсон, 1954–1978».
Был человек.
Осталась табличка…
Но как? Почему? Этот вопрос мучил Майка сильнее всех остальных. Если бы Джоди действительно ушел (Майк никак не мог заставить себя употребить слово «умер»), он, Майк, должен был бы об этом знать.
— Этот Длинный не забрал Джоди. Джоди погиб в автомобильной катастрофе… — словно в ответ на его немой вопрос, произнес Реджи.
