Франциска начала медленно, с выражением полного отчаяния на лице подниматься со стула и уже сделала первый шаг к эшафоту, как Пинки Таксус вдруг передумала.
— Нет, Францисска, подожжди, — сказала она. — Твоя очередь ещще не пришшла.
Франциска была, несомненно, одной из «любимых» учениц Таксус. Пинки издевалась над ней как могла. Наверное, потому, что Таксус терпеть не могла пирсинг. А Франциска носила сразу два кольца: одно в правой брови, а второе — в носу. Хотя и без пирсинга Франциске скорее всего пришлось бы ненамного слаще. Ребекка Таксус умела превратить жизнь любого ученика в ад. И кому, как не Лауре, было об этом знать.
Взгляд Таксус нацелился на Лауру.
Учительница как будто почувствовала страх девочки, потому что глаза ее загорелись странным огнем. Казалось, она не сомневалась, что нашла правильную жертву.
— Я, кажжется, ззнаю, кому мы досставим ссегодня это маленькое удовольсствие. Нашшей дорогой… Лауре! Пожжалуйсста, Лаура, прошшу!
Лауре стало плохо. Двойка по математике сегодня обеспечена.
— Эй, — зашептала Кая, пока Лаура медленно поднималась с места. — Все время смотри на меня, я буду подсказывать!
На подгибающихся, словно ватных, ногах Лаура подошла к доске. Учительница торжественно вручила ей кусок мела.
На Лауру пахнуло духами Пинки Таксус. Они источали приторно-сладкий аромат мускуса, к которому примешивался еще какой-то слабый затхлый запах, который Лаура в шутку окрестила «могильная плесень». Девочка вдруг вспомнила — тот же самый запах, пусть даже едва уловимый, витал вчера вечером в спортивном зале. Значит, это она, Ребекка Таксус, следила за ней и Перси во время тренировки. Оставалось только выяснить — зачем?
— Лаура, пожжалуйсста, — послышалось шипение Таксус, вернувшее Лауру к действительности. — Не исспытывай нашше терпение. Мы жждем правильного решшения.
Лаура судорожно соображала. Золотое правило, как же оно звучит? Надо каким-то образом отобрать нужные компоненты и составить их в правильную пропорцию. Хорошо бы еще знать, где здесь нужные компоненты и какая пропорция правильная. Лаура бросила растерянный взгляд на Каю.
Кая с готовностью кивнула.
— Так, значит, — сказала Лаура и вздохнула.
— Ужже хорошшо! — прокомментировала Пинки Таксус, и ядовитую иронию, прозвучавшую в ее голосе, не услышал бы только глухой.
— Сначала… э-э-э… сначала нужно составить отношение… — неуверенно протянула Лаура, на что Кая согласно закивала. — Отношение… шоколадных конфет…
Кая перестала кивать и демонстративно нахмурила брови. Что бы это значило? Правильно или нет?
— …И его мы умножаем на… отношение… отношение… э-э-э… девочек?
Кая в отчаянии закатила глаза, а Таксус посмотрела на Лауру и задумчиво улыбнулась.
— Оригинально, вессьма оригинально! — сказала она. — Но обычно девочки не всступают в отношшения друг сс другом.
Класс разразился дружным хохотом. Вонючка Макс ржал, как дикий осел, а Ронни Ридель хрюкал, как поросенок, не сводя насмешливых глаз с Лауры. Только Мистер Кул не повел даже бровью, он продолжал сидеть с невозмутимым видом, демонстрируя тем самым, как он далек от подобных детских шуточек.
Лаура почувствовала, что краснеет, и разозлилась сама на себя. Пошлое замечание Таксус на самом деле было не повод, чтобы краснеть!
— И что жже дальшше, Лаура? — продолжала издеваться Таксус. — Ты меня ззаинтриговала!
Лаура попыталась продолжить, но уже забыла, с чего начала. Как утопающий в поисках спасительной соломинки, она покосилась на Каю. Подруга делала ей какие-то знаки рукой, но Лаура не понимала, что та имеет в виду. Что это: два или, может быть, шесть? Что нужно делать: делить или умножать? Лаура не знала, а Пинки Таксус не унималась.
— Решшай жже наконец! — рявкнула математичка. — Мы напрассно теряем время!
Лауре не оставалось ничего другого, как действовать наугад. Вдруг повезет и задача решится сама собой. Ну а если нет, ничего не поделаешь. В любом случае это лучше, чем просто молчать. Она сделала глубокий вздох и продолжила:
— И все это… все это умножаем на… на…
