– Ты чего? – Я встал на колени. – Ты чего творишь, сволочь, гнида позорная?
Он вдруг оказался рядом и ударил ногой в живот. Я задохнулся, и меня вырвало. Одновременно я почувствовал, что не выдержал сфинктер. Меня рвало и рвало, а он стоял рядом и ждал. А я все ждал, когда он снова ударит. Но он не стал бить.
– Слушай меня внимательно, чушкарь, – сказал он, когда я, наконец, выблевал все, что во мне было. – Ты, вонючка, с этого дня будешь делать то, что я тебе скажу, а если рыпнешься…
– Не буду, – заорал я ему в лицо. – Пошел на хер, сволочуга!
– Будешь, – сказал он. – Век воли не видать, будешь, мразь, а если не будешь…
Опершись руками на землю, я попытался подняться, но у меня ничего не вышло, сил не было.
– Вот тебе, – я сложил пальцы в кукиш, – выкуси, падла.
Он размахнулся и всадил мне ногой в висок. В башке у меня что-то взорвалось, я опрокинулся на спину и отключился.
– Докладывайте. – Координатор закурил и откинулся на спинку стула.
– Куклы в порядке, – отрапортовал Толстяк, – правда, есть одна проблема.
– Что за проблема?
– Даже не совсем проблема, так, по мелочи. У алкоголика похмелье, могут быть неприятности.
– Так что ты рекомендуешь? Заменить?
– Да нет. Ни к чему вызывать лишние вопросы у остальных. С завтрашнего дня начинается обучение, я захвачу с собой пару бутылок алкоголя.
– К моменту операции он нужен нам трезвый и полностью функциональный.
– Не волнуйтесь, Координатор. Будет в нужной кондиции.
– Вопрос у меня, – сказал Хан. – Не вижу я пользы от теоретической части обучения. Как по мне, только время тратим.
– Это к Толстяку, – переадресовал Координатор. – Сказать по правде, я и сам не вижу.
– Куклы должны относиться к операции не только как к преступлению, но и как к акту социального возмездия, – назидательно поведал Толстяк. – В этом плане они превратятся в наших союзников.
– Союзнички, мля, – усмехнулся Хан, – в гробу я видал таких союзников.
– Там и увидишь, – пообещал Координатор. – В любом случае – не обсуждается. Приказ Хозяина. Если больше вопросов нет, приступайте к обучению.
Я выбрался из своей конуры и столкнулся в дверях с черноволосой соседкой. «Марина», вспомнил я ее имя и кивнул, собираясь с ней разминуться.
– Подождите, Дмитрий, – попросила она, – извините, вы мне кажетесь интеллигентным человеком, можно с вами поговорить?
– Димон, – ответил я, – меня всю жизнь так звали, Марина.
– А меня Маринкой. – Она улыбнулась. – Правда, смешно? Не Мариной, а Маринкой, как первоклассницу.
– Скоро это уже не будет иметь значения, – сказал я и осекся, увидев, как улыбка слетела с ее лица. Вот же неуклюжий дурак. – Извините.
– Ничего. Вы не против, если мы выйдем на улицу? Мне кажется, я здесь задыхаюсь.
– Конечно, – я закивал, – прошу вас.
Мы спустились по лестнице. Я открыл входную дверь, пропуская Маринку, она шагнула вперед, но внезапно отшатнулась. Я поддержал ее и заглянул в дверной проем.
Доходяга стоял на коленях, его рвало, а резкий дерганый парень, явно бывший уголовник, отставив ногу, стоял перед ним, готовясь ударить.
Я оттолкнул Маринку и рванулся к ним.
– Эй, – заорал я, – что происходит?
– Вот тебе, выкуси, падла, – прохрипел доходяга и в тот же момент получил страшный удар ногой в голову.
– Ты что? – Я схватил уголовника за рукав. – Не хватало еще, если мы тут друг друга поуродуем.
Он осклабился, вырвал руку и отпрыгнул назад. Придется драться, подумал я отвлеченно, этого еще не хватало. Я отступил на шаг, слегка пригнулся, и в этот момент Маринка встала между нами.
– Прекратите, – крикнула она, – прекратите немедленно.
Я подумал, что вряд ли ее вмешательство остановит этого парня, но он вдруг выпрямился, принял непринужденную позу, улыбнулся и протянул руку.
– Валет, – представился он. – Извини, братан, погорячился, бывает.
Мы с Маринкой отнесли доходягу в дом. Через десять минут он очухался и сообщил, что его зовут Стаканом. Нелучшее имечко, честно говоря. Мы оставили Стакана приходить в себя и вышли на улицу. Валет ждал.
