– Вырастешь – жить без него не сможешь, – ответила она. – Как я.

Мама отправилась к кофеварке налить чашечку.

– Знаешь, что страшнее всего? – с внезапным жаром спросила она, как будто нашла убийственный довод в нашем давнем споре. – Я не боюсь, что ты сошел с ума или сочинил все это… Знаю, что не сочинил. Я тебя всю жизнь знаю, Джои, разбираюсь, когда ты выдумываешь. Ты не врешь. – Она отпила кофе. – И не сошел с ума. На сумасшедшего ты не похож.

Мама вытащила из пачки еще одну сигарету, но не прикурила, а принялась теребить, отщипывая кусочки. В пепельнице росла аккуратная горка табака и папиросной бумаги.

– Мой сын идет на войну. Я, конечно, не первая мать в истории человечества, с которой такое случилось. Судя по твоему рассказу, я – далеко не первая «я», которой пришлось это пережить. Самое страшное, что ты выйдешь из дома и все – с этого момента для меня ты умер, потому что дороги назад тебе нет. Потому что если ты… если ты погибнешь, спасая друзей, или сражаясь с врагом, или в этом… как его… в Промежутке… Я об этом никогда не узнаю. Спартанки говорили: «Со щитом иль на щите!» Но я тебя вообще никогда не увижу: ни со щитом, ни на щите – ни медали, ни похоронки. Телеграмм больше не шлют, но как-то ведь извещают: «Уважаемая миссис Харкер, с прискорбием сообщаем, что ваш сын геройски… геройски…»

Я испугался, что она сейчас заплачет, но мама глубоко вздохнула и замолчала.

– Ты меня отпускаешь? – Она пожала плечами.

– Всю жизнь надеялась, что мои дети сумеют отличить хорошее от плохого; что смогут сделать правильный выбор, когда придет пора принимать по- настоящему важное решение. Я верю тебе, Джои. Ты поступаешь правильно. Как я могу тебя не пустить? Где бы ты ни был, что бы ни случилось, помни: я люблю тебя, Джои, всегда буду любить. Думаю… нет, знаю, что ты поступаешь правильно. Просто… мне очень нелегко.

Она обняла меня. Лицо у меня стало мокрым, не знаю уж, от чьих слез – моих или маминых.

– Я тебя больше никогда не увижу? – спросила она.

Я покачал головой.

– Тогда – вот, я специально для тебя сделала, на прощание. Не знала, что тебе на память подарить. Мама вытащила из кармана и застегнула у меня на шее цепочку с подвеской. Черный камешек с сине-зеленым отливом, словно крыло скворца.

– Спасибо. Очень красиво, – сказал я и, помолчав, добавил: – Я буду скучать.

– Мне не спалось, а работа меня успокоила, – объяснила мама. – Я тоже буду скучать. Если удастся – возвращайся, как спасешь Вселенную.

Я кивнул.

– Ты папе скажешь? Передай, что я его люблю. Он – самый лучший папа на свете.

– Передам. Хочешь, я его разбужу? – предложила мама. Я покачал головой.

– Мне пора.

– Я подожду чуть-чуть. Вдруг ты вернешься?

– Не вернусь.

– Знаю, но все равно – подожду.

Я вышел в ночь.

На улице подмораживало. Я включил мысленный режим, тот самый, который из моей памяти должны были стереть начисто, и стал «рыскать» в поисках портала.

Надеюсь, он недалеко. Совсем не хотелось по такой погоде куда-то шагать (просто шагать, не с большой буквы). Портал в Промежуток так просто не откроешь, а жаль. Для этого необходимо совпадение определенных точек пространственно-временного континуума между измерениями. Как такси: если повезет, можно поймать рядом с домом, но чаще всего приходится идти до ближайшей стоянки – к гостинице или к ресторану. Так же и с порталами – есть места, где они открываются чаще, вот только рядом с отелями и ресторанами их не найдешь.

Как ни странно, я не позволял себе думать о разговоре с мамой. Слишком много неожиданностей. Стоило задуматься – в голове как будто запал поджигали: вот-вот взорвется. Лучше сосредоточиться на поисках портала.

Обычно неподалеку от него закладывает уши, но сейчас я ничего такого не чувствовал, поэтому продолжил мысленно шарить вокруг. На холоде дыхание превращалось в пар. Интересно, что стало на морозе с мыльными пузырями, которые мы недавно пускали с Головастиком?

Ответ я получил ровно через минуту. Из ниоткуда выпорхнул Тони, заплясал передо мной в воздухе, нетерпеливо сигналя зеленым, оранжевым, желтым и перламутровым. Может быть, эта игра красок – не просто выражение эмоций, а самый настоящий язык? Мутныш явно пытался что-то сказать.

Убедившись, что я обратил на него внимание, Тони помчался вперед, время от времени зависая, чтобы я успел его нагнать. Я старался не отставать. Кварталов через шесть мы добрались до крошечного скверика размером с лужайку перед домом. Тони остановился.

Я понял, зачем он меня сюда привел, и стал «осматриваться» в поисках портала. В том, что он где-то рядом, я не сомневался. И портал нашелся.

Тони терпеливо парил рядом.

– Спасибо, дружище!

Вы читаете Интермир
Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату