самого окончания вселенной. Мы и вы научились выживать даже на ядерных пустошах, но что прикажешь делать с такой монолитной громадиной? Ее нельзя срыть, как обычную гору, и на ней ничего нельзя построить, потому что ее не берут самые мощные лазерные буры. А если вся территория твоей страны покроется сотнями таких несокрушимых наростов, что тогда? Эффективность ландшафт-компрессора, например, при прорыве вражеской обороны такова, что «Улуру» начнут использовать напропалую везде и всюду. До того, как он был запрещен, мы фактически потеряли из-за него несколько пригодных для жизни планет, с обитателями которых у нас случались конфликты. Потеряли навсегда, поскольку жить на обезображенных «Улуру» территориях стало невозможно.
– А ты, случайно, нам не врешь? – усомнился Ржавый. – Ты ведь сейчас готова придумать любую мало-мальски правдоподобную сказку, лишь бы мы не оставили тебя здесь или не выбросили в открытый космос.
– Ты прав: больше всего на свете мне не хотелось бы там оказаться, – призналась Лавина. – Так же, как не хочу я застрять на Гамилькаре, где издохну уже не так быстро, что тоже меня не утешает… Но если я не останусь у Дробильщиков и не буду выброшена пинком под зад в безвоздушное пространство, то почему я не могу хотя бы попытаться продолжить делать свою работу? Тем более если нам вдобавок окажется по пути?
– А разве твоя работа не закончилась после того, как сгорели узники, чьей тюремщицей ты отказываешься называться?
– Моя работа закончится лишь тогда, когда меня в приказном порядке отправят в отставку, – ответила сайтенка. – Хотя чем дольше я копаюсь в помойках на вильдерской окраине, тем больше мне кажется, что до отставки я вряд ли доживу. Что же касательно тех подопытных, о которых ты упомянул – если бы ты знал о них то, что знаю я, тебе бы и в голову не пришло дразнить меня тюремщицей. Наоборот, ты удивился бы, насколько гуманно мы поступили, отправив их сюда в изоляцию. Могу поспорить, вы, вильдеры, обошлись бы с ними гораздо суровее.
– И что же такого страшного я не знаю о тех сайтенах?
– Да много чего. Но сейчас они – наименьшее из всех зол, которое должно нас беспокоить. Поэтому давай лучше обсудим те проблемы, которые могут вот-вот встать нам всем поперек горла…
Глава 23
– Ну ладно, даже если все обстоит так, как ты сказала, каким образом проблема «Улуру» касается нас? – озадаченно пожал плечами Ржавый Клык. – Разве мы в силах помешать Союзу Народов бомбить Роммель с помощью ландшафт-компрессора? На орбите Гамилькара собрались боевые флоты с семи лун плюс флот наемников Цуруги. Да нам не только не добраться до «Улуру» – мы даже не сумеем выяснить, на каком из сотен кораблей он находится, ведь это наверняка секретная информация.
– Ни на каком, – уверенно ответила Карр. И, обведя взглядом недоуменно уставившихся на нее Клинков, пояснила: – Дело в том, что, даже заполучив ландшафт-компрессор, вильдеры не смогут воспользоваться им в военных условиях. По элементарной причине: позитронные реакторы ваших кораблей чересчур маломощны для того, чтобы заряжать энергетические капсулы «Улуру» в необходимом для войны темпе. Вдобавок кораблю, на котором это будет делаться, придется лечь в дрейф, так как ему не хватит энергии на движение.
– Союз народов мог запастись такими снарядами заранее, – предположил Клык.
– Не мог, – возразила Лавина. – Главный недостаток этого оружия в том, что его капсулы – очень плохие аккумуляторы. Они не в состоянии долго хранить заряженную в них энергию и полностью разряжаются часов за шесть-восемь. Таково их технологическое несовершенство. Но для наших звездолетов это совершенно не критично. Генераторы гипердвигателя Хайма-Дрешера заряжают одну капсулу примерно за полчаса, и скорость корабля в обычном режиме полета при этом упадет лишь на процент-другой. Для полноценной войны с помощью «Улуру» Союзу Народов надо установить его на отдельный корабль, который придется таскать за собой на буксире какому-нибудь мощному линкору. И при этом ландшафт-компрессор будет делать где-то один выстрел в неделю. Или есть вариант получше: нанять на время войны смаглера и использовать для этой цели его транспорт. Последнее, разумеется, всего лишь гипотетическое предположение. Но учитывая, что в ваших звездных системах наем контрабандистов для чего-то подобного считается в порядке вещей, не думаю, что на Велунде поступают иначе.
– Будь эта война обычной междуусобицей, я бы сказал, что такое крайне маловероятно, – рассудил Клык. – Но поскольку для битвы с Зазубренными Клинками Союз Народов наготовил оружия с большим запасом, меня на Гамилькаре уже ничто не удивит.
– В таком случае нам надо найти этот самый звездолет и захватить его! – заявила Карр, чья решительность, правда, не вполне соответствовала ее болезненному виду.
– И как ты себе это представляешь? – хмыкнул Ржавый. – Нас всего трое, а у смаглера на борту охрана из наемников Большого мира. И оружие у них небось посовременнее нашего.
– И это мне говорит человек, который уничтожил наш крейсер «Нобель»? – презрительно фыркнула сайтенка. И, предвидя закономерный вопрос Клыка, уточнила: – Да, мне известно об этом. Безголовый и его люди много о вас болтали, обсуждая, какого героя они только что сбили ракетой. Возможно, мне послышалось, но им было тебя даже немного жаль.
– Ну раз так, значит, тебе известно и то, что мы захватывали «Нобель» целым отрядом и при поддержке мощной штурмовой техники, – не стал открещиваться от собственных подвигов Клык. – И потеряли при этом немало бойцов. А сейчас у нас нет даже нормальной посудины, на которой мы могли бы пристыковаться к кораблю смаглера, не вызывая подозрений. Или ты думаешь, что для него наш опознавательный код что-то значит? Это контрабандист.
