прямо в ходе тренировки.
Все начали рассаживаться на деревянные лавки, обнаруженные у стен ангара.
Матвей обратил внимание на большие белые экраны слева и справа от стола с компьютером, за которым сидели двое мужчин в штатском, и понял, что будут показаны фильмы и интерьеры объекта, то есть самого монастыря. Он подозвал к себе Стаса.
– Мне обязательно быть здесь?
– На сей раз – надо, – кивнул брат. – Вечером просмотрим варианты атаки и выберем основной и вариант «Б».
– Мне завтра утром надо быть в Москве.
– После Кипра.
– Это важно! – Матвей не отвёл глаз, собираясь идти до конца.
– Ладно, обговорим, – отступил Стас, уже убедившись в настырности и твёрдости брата, оглядел всех: – Работайте, спасители России, желаю приятно провести время.
На экранах проявились изображения: на левом – Кипр с высоты двух километров, на правом – скалы, бугры, низины и ущелья, прорезанные лентой шоссе, а также мрачноватые тёмно-серые стены строения с готическими обводами крыш и башен – монастырь Святого Иоанна Лампадисту.
– Прошу тишины, господа, – постучал патроном по столу один из инструкторов, включая лазерную указку.
– Курить можно? – спросил кто-то.
– Можно, – ответил инструктор.
Лекция началась.
Глава 6. Дивный мир
Металлическая решетчатая калитка со скрипом отворилась, и они прошли на территорию заброшенного старинного кладбища, примыкающего к территории Троице-Лыковской церкви в Строгино.
За этими могилами, утонувшими в опавшей листве и заплывшими почвой, заросшими травой и кустарником, никто не ухаживал, но не потому что монахи церкви ленились это делать, а по причине мистической: отец утверждал, что вход в МИР прикрывала «вуаль непрогляда», не позволявшая никому приближаться к объекту. Эта «вуаль», не видимая глазу, давно истаяла, однако кладбище так и осталось заброшенным, потому что в этот уголок леса ни жители деревни, ни монахи церкви не заглядывали, не было надобности.
Прошагали мимо позеленевшего холмика с обломком креста.
Зрелище было печальным, не приносящим успокоения, смотреть на остатки некогда торжественно-скорбного погоста не хотелось.
Никто посетителей не остановил. Со времени посещения этого уголка Москвы Котовыми прошло шесть лет, однако в пейзаже практически ничего не изменилось. Бывшее кладбище доживало последние годы.
На Диву пейзаж подействовал негативно, она примолкла, оглядываясь по сторонам, и зябко поёжилась, когда Матвей со скрипом потянул на себя жестяную дверь единственного строения, похожего на сарайчик и трансформаторную будку одновременно.
Он включил фонарь, надеясь, что не придётся разбирать какие-нибудь завалы или обрушившиеся стены. Отец, беря сына на экскурсию, утверждал, что этот вход в подземелье с поверхности земли является запасным и тщательно охраняется, но в прошлый раз Хранитель артефакта им так и не встретился, поэтому была надежда, что и сегодня экскурсантам никто не помешает.
Кто-то посмотрел ему в спину.
– Проходи, – посторонился он, пропуская спутницу вперёд. Делая вид, что занят разглядыванием помещения, украдкой оглядел лес вокруг, кусты, дорожку, никого не увидел, но не расслабился. Интуиция подсказывала, что за строением кто-то приглядывает. Но отступать не хотелось.
Дверь со скрипом закрылась за спиной.
Матвей нащупал задвижку, медленно засунул в скобу, имевшую вид, будто она только что была изготовлена.
Луч фонаря пробежался по стеллажам с коробками и ржавыми канистрами, осветил нечто вроде алтаря без икон, с ванноподобным углублением.
– Ты уверен, что вход здесь? – с сомнением спросила Дива.
Он прошагал к «алтарю», оглядел сооружение и отодвинул «ванну» в сторону одним движением, почти беззвучно. Взору открылась горловина люка, уходящие вниз по стенкам колодца скобы.
– Нам сюда. Клаустрофобией не страдаешь?
– Отвыкла лазать по подвалам, – улыбнулась девушка. – Другого пути нет?
– Есть, но этот путь называется
– Ну уж нет, начали – идём до конца, я не привыкла отступать.
– Я полезу первым, ты за мной, я подсвечу.
Скобы только казались ржавыми и пыльными, на самом деле это был цвет материала, из которого они были сделаны, не то из керамики, не то из пластика.
