привести множество примеров.
– Шум вызывает депрессию, гастрит, потерю слуха, сердечно-сосудистые заболевания, способствует алкоголизму и курению… и так далее.
– Ты по этой причине не куришь? – сощурился Пацюк.
– Отец правильно воспитывал.
– Это здорово, а вот мой папаша пил, курил и много ел. Я в него пошёл.
– Вы отлично выглядите, – дипломатично запротестовал Матвей.
– Не подхалимничай, я видел, как ты морщишься, когда я достаю сигарету. Что ещё ты знаешь о шумах?
– Шум бывает широкополосный, такой издаёт поток автомобилей и работа механизмов в цеху, а также тональный, постоянный, колеблющийся с амплитудой до ста десяти децибел, прерывистый, импульсивный…
– Стоп! Каков допустимый предел в квартирах?
– Сорок пять децибел по СанПиНам.
– Поступил сигнал с Яузской набережной, там есть армянский ресторан «Шико», лет двенадцать назад владелец встроил его в нижний этаж девятиэтажки, получил разрешение каким-то образом, и жителей он не сильно беспокоил, закрывался в одиннадцать вечера.
– По нынешним нормам шуметь нельзя после десяти.
– Ну, жители терпели. Два месяца назад у ресторана сменился владелец, а у нового есть волосатая лапа в полиции, и ресторан стал хаметь, нередко врубает музыку далеко за полночь. Надо поехать туда, замерить уровень шума, принять соответствующие меры.
– А волосатая лапа полиции? – индифферентно напомнил Матвей.
– Ничего, ты умеешь работать с органами, – хрюкнул Пацюк с одобрительной интонацией. – Появятся препятствия – доложишь.
– Товарищ полковник, мне придётся ездить туда по вечерам, – деликатно обозначил проблему Матвей.
– Возьмёшь отгулы, – отмахнулся начальник Управления, отворачиваясь.
Матвей гаркнул:
– Благодарю, товарищ полковник! – чётко повернулся и вышел, подумав, что отгулы ему ещё понадобятся, особенно если придётся встречаться с Дивой.
В тот же вечер, взяв с собой Пашу Редьковича, капитан отправился на Яузскую набережную, искать ресторан «Шико».
Подъехали к десяти часам, поставили машину в сотне метров от ресторана, возле церквушки, так как вся небольшая парковка у ресторана была заполнена «вороньём», как выразился Паша: машины здесь стояли сплошь непростые и все как одна чёрного цвета.
Объявление на простой деревянной двери заведения гласило, что ресторан организовывает свадьбы и вечеринки под «живую музыку», а также выступления известных певцов. Один из них, известный под псевдонимом Воха, бывший яхтсмен и писатель, должен был выступать аккурат следующим вечером.
– Завтра здесь будет буза, – авторитетно заявил Паша. – Я Воху знаю, напьётся – устроит скандал.
– Может, и завтра придётся сюда заявиться, – рассеянно отозвался Матвей. – ДШ взял?
Речь шла о детекторе шума.
– Триста двадцатый, на все диапазоны, – дотронулся до барсетки лейтенант.
– Молодец, пошли.
В ресторане было не протолкнуться, в нынешний вечер здесь собрались две компании, обе преимущественно армянского происхождения, судя по гортанной речи и смуглым небритым физиономиям, но местечко для полицейских, одетых в гражданское, нашлось.
Было не очень шумно, однако левая компания изредка кого-то поздравляла, и по довольно просторному залу проносился дружный вопль двух десятков молодых глоток: ура!
– Запиши, – сказал Матвей. – Потом обойди ресторан, поднимись в дом и запиши уровни шума на каждом этаже.
– Хорошо, только поем сначала, не возражаешь?
– Тогда и я закажу, вечером только кофе пил.
Они развернули меню.
– Бозбаш острый, либже, амиг, – начал читать Паша, глотая слюну. – Гляди-ка – чебуреки в водке! Попробовать, что ли?
– В другой раз, – не разрешил Матвей. – Читай про себя.
Выбирали недолго, так как подошёл официант в чёрной рубашке, чёрных брюках и белом фартуке.
Паша заказал бумбар – короткие сосиски из баранины и маринованные овощи, Матвей – сотэ из жареных баклажанов и миджурум – фарш из говядины, жаренный на сковороде с овощами. На сладкое оба остановились на пахлаве, изготовленной по старым армянским рецептам, как было написано в меню.
Через полчаса шум начал зашкаливать, хотя время подходило к одиннадцати, и пора было утихомиривать разгорячённых гостей.
