Федерацию, информационная война продолжалась с неослабевающей силой, и самое гнусное здесь крылось в том, что европейские обыватели и националистически настроенное население Украины, зомбированное мощнейшей ультраправой пропагандой, верили в «адские намерения» российского руководства в частности и москалей вообще.
В начале десятого начали расходиться по номерам.
Мужчины расположились в двухместном люксе, женщины – в трёхкомнатном. Расходов они, судя по всему, не считали и не боялись. А их отдельное размещение – без всякой бравады и напускного лицемерия – говорило лишь о серьёзности чувств компании.
Матвей, мучимый сомнениями – пригласить ли к себе Диву или отложить беседу на утро, дошёл с ней до номера, собрался пожелать спокойной ночи и услышал:
– Зайдёте? Поговорим без свидетелей. А то у вас обиженное лицо.
Матвей смутился.
– Да нет, всё нормально, я рад, что вырвался из привычной рутины.
Дива открыла дверь, пропустила гостя.
– Любите экзотику?
– Не то чтобы очень, но и не отказываюсь, если есть хорошая компания.
– Проходите, – кивнула девушка на комнату-гостиную, оклеенную пупырчатыми обоями, где стоял салатного цвета диван, столик с шестью стульями и шкафчик для посуды со встроенным в него холодильником. – Я на минуту.
В ванной зашумела вода.
Матвей сел, оглядывая комнату, плоский телевизор на стене. Тонко пахло духами. Он любил этот запах – с небольшой горчинкой.
Вошла Дива, деловитая, естественная в каждом движении, ведущая себя без всякой фальши и наигранности, села на другой конец дивана.
– Здесь есть бар с напитками, хотите?
– Благодарю, ничего не хочется. Хороший номер.
– Нормальный.
– Я вам звонил пару раз.
– Иногда приходится отключать звук на деловых встречах.
– Часто мотаетесь по командировкам?
– Случается.
– Почему вы выбрали эту профессию – юрист?
Дива фыркнула.
– Не по зову сердца, это уж точно. В юности очень хотелось научиться защищать простых людей от судебного произвола. Пошла в МГУ на юрфак, потом окончила Академию, преподавала там. Так и дошла до Генпрокуратуры.
– Не может быть!
– Почему? – с удивлением подняла бровь девушка.
– Институт, Академия, работа… я думал, вам от силы двадцать два, не больше.
Дива с осуждающей улыбкой покачала пальцем.
– Комплименты не люблю. Мне уже тридцать. Я даже замужем успела побывать.
– Понятно, – пробормотал он. – Хотя это вовсе не комплимент, я говорю, что думаю.
– Иногда простодушие не является достоинством.
– Исправлюсь.
– Вообще я не верила, что вы решитесь полететь в Воронеж.
Теперь уже удивился он.
– Почему?
– Семья, дети.
– Ни семьи, ни детей. Не успел обзавестись. – Он виновато повёл плечом. – Изредка удаётся выбраться куда-нибудь с друзьями. Прошлым летом был на Камчатке, летал на Шпицберген с отцом.
– Кстати об отце. Кто он?
Матвей еле удержался, чтобы не пожать плечами.
– Сейчас тренирует армейский спецназ, уже много лет, а до этого работал администратором в ЦСКА, преподавал основы общественной безопасности в институте.
– А ещё раньше?
