Валерий Павлович, вышедший к нему в халате, взял визитку, жестом отпустил Башку и, зайдя в комнату, дважды коснулся сенсора на своём супертелефоне, соединявшем компьютер, почтовый браузер, библиотеку с комфортным режимом чтения, устройство мобильной связи, снабжённое скремблером, и ещё множество дополнительных усовершенствований.
Полуголые девицы, расположившиеся в двух спальнях люксового пятикомнатного номера, высыпали в гостиную, но он отстранил их и прошествовал в отдельный кабинет, бросив на ходу:
– Не мешать.
Звёздочка в экране айкома перестала мигать, превратилась в птичий глаз, и Дубинин услышал астматический хрип, мало похожий на человеческий голос; говорили на немецком языке.
– Добрый вечер, уважаемый анарх. К сожалению, я не смог прилететь, надеюсь, что вы не обидитесь. Иногда возникают сверхсрочные дела.
Дубинин, переживший исключительно неприятную новость, ответил не сразу. Он был глубоко уязвлён.
– Могли бы предупредить, доктор, – сказал Валерий Павлович дрогнувшим голосом. – Встреча важна не только для меня.
Немецкий язык он знал плохо, поэтому ответил на английском.
– Прошу прощения, друг мой, – захрипел телефон (эффект работы кодирующего устройства), – проблема возникла непосредственно перед отлётом.
Анарх Германии, известный всем главам «Комитета 300» под именем доктора Шнайдера (он и в самом деле был доктором, специализирующимся на проблемах желудочно-кишечного тракта, владельцем частной евангелистской клиники в немецком Мюльхайме), печально вздохнул.
– С удовольствием отдохнул бы вместе с вами в Вероне. Но я смогу проконсультировать вас и на расстоянии, если вы не возражаете.
Дубинин испытал новый приступ бешенства. Доктор Шнайдер, по сути, дал ему пощёчину, вопервых, не предупредив о своём отсутствии, вовторых, пренебрежительно заявив о своём превосходстве. Но он и в самом деле мог знать то, чего не знал Дубинин, поэтому надо было терпеть и сдерживаться.
– Хочу посоветоваться.
– Слушаю, дорогой.
– Общий Сход UnUn планируется созвать на Кипре. Кто предложил этот вариант, американцы?
– Нет, греки. По их данным, на острове расположен один из памятников архитектуры инсектов – МИР Блаттоптеров, наших, так сказать, предков. Подходы удобны для всех, местность открытая, монастырь, под которым располагается МИР, не работает, хотя туристы туда ездят. Но сейчас октябрь, туристов мало, и все делегаты смогут прибыть как туристы, со своими группами поддержки. Что вас беспокоит?
– Меня беспокоит, что американские коллеги легко согласились на этот вариант. Не секрет, что они считают наш UnUn и китайский, да и ваш тоже, конкурентами. Вас это не беспокоит?
– Сход «трёхсот» ещё ни разу не сопровождался конфликтами.
– Всё когда-то бывает в первый раз.
– Не вижу оснований для тревоги.
– Да плевать я хотел… – вспылил Дубинин, сдержался, добавил почти бесстрастно: – Неужели вы не видите, что американцы хотят абсолютной власти? По моим сведениям, они не раз вмешивались в ваши дела и будут делать это впредь. Не хотите покончить с этой зависимостью?
– Не горячитесь, господин банкир, – с укоризной прохрипел германский анарх, – я вас понимаю, но обстоятельства пока складываются не в вашу пользу после раскола Украины, чей UnUn влился в UnUn Штатов. Против вас настроен весь «Комитет». Это надо учитывать.
– И вы… на другой стороне, доктор? – Последнее слово Валерий Павлович выговорил так же саркастически, как собеседник, назвавший его «банкиром».
– Я на своей стороне, – хмыкнул доктор Шнайдер. – Хотя мы не отказываемся от сотрудничества, партнёрство превыше всего, особенно в такие недобрые времена. Мне тоже многое не нравится в политике отдельных Союзов, но ведь ради достижения консенсуса и собирается общий Сход? Не ассамблея, не форум – общий съезд «300»!
– Такие сходы порождают всплески передела территорий влияния, и этот ни к чему хорошему не приведёт. Вспомните тысяча девятьсот сорок первый год или тысяча девятьсот девяносто первый.
– Ваши оценки не совпадают с нашими.
– Потому что вы, хотите этого или не хотите, идёте в кильватере американского UnUn, – грубо заявил разозлённый Дубинин. – Вы и в украинском конфликте приняли сторону американского Союза, поглотившего UnUn Украины, и что получили? Американцы кинули вас, как лохов! Проиграли все европейцы, выиграли только они!
– На всё божья воля, – смиренно ответил Шнайдер.
– Если под термином «божья» подразумевать Аморфа Конкере, то всё правильно. Но не все его изменения полезны, дорогой доктор. Я хотел предложить вам совместную платформу для выступления на съезде, но вижу, что вы уже приняли решение.
– Мы подумаем, дорогой анарх, – после паузы сказал Шнайдер. – Я вам не соперник, будьте уверены, но и предпринимать какие-то рискованные шаги…
