изменит. Люди со временем увидят, что я хочу, чтобы они получили свой статус после стольких лет порабощения.
– Ты способен сделать то, что нужно, Марко, если и когда возникнет такая необходимость? – спросил охранник, внимательно глядя на цыганского принца, чтобы увидеть признаки лжи в его словах.
– Моей сестре не будет причинен вред. Мне этого не нужно. Я вижу, – Марко продолжал смотреть на цыганскую принцессу, протискивающуюся через толпу счастливых мужчин и женщин. – что Аня мало заинтересована в продолжении этого древнего фарса. – Он повернулся и посмотрел на своих спутников, стоявших у ворот. – Власть сама придет ко мне в руки, и тогда мы начнем использовать доходы от моих инвестиций и встретим гораздо более радужное будущее, чем наш народ мог когда-либо мечтать. Со старой жизнью покончено.
Охранники посмотрели на Марко, а тот в последний раз взглянул на сестру, после чего повернулся и направился к входу в храм.
Аня, наконец, добралась до входной двери. Найлз отклонился в сторону, когда старуха протянула руку и прикоснулась к Аниным волосам. Молодая женщина наклонила голову и улыбнулась, но Комптон видел, что ей было неудобно от того, что все ею восхищаются. Она старалась улыбаться и кивать, но старая женщина продолжала держать ее длинные черные волосы в руке. Наконец, Эверетт подошел и осторожно убрал руку старухи, улыбнувшись ей. Аня почувствовала себя неуютно, но взялась за ручку двери и вошла внутрь. Остальные последовали за ней. Капитан подождал, пока все зайдут, и после этого отпустил руку старой цыганки, которая продолжала восхищенными глазами смотреть на свою внучку. Карл не уставал удивляться тому, что происходило на его глазах.
Зайдя в полутемный дом, Эверетт закрыл дверь. Дениза Гиллиам, Чарли Элленшоу, Найлз и Элис стояли внутри и смотрели, как Аня наклонилась и обняла кого-то, кто был скрыт от их глаз. Наконец, Аня отошла в сторону и они впервые увидели мадам Корвески вблизи. Женщина, на которую смотрела Гамильтон, была той самой молодой девушкой, которую она встретила много лет назад в гонконгской бухте на борту «Золотого дитя». Корвески состарилась гораздо сильнее, чем Элис. Годы волнений и заботы о своем народу стояли за каждой морщинкой на ее лице.
Цыганская королева наклонила голову, глядя на пожилую американку. Две женщины, встретившиеся через многие годы, поняли, что время не стояло на месте для них обеих.
– Много лет прошло, миссис Гамильтон.
Аня первая удивилась тому, что ее бабушка знала эту американскую леди. Она посмотрела на лица всех гостей по очереди и была шокирована тем, что на них было написано то же удивление, что испытывала она сама.
– Действительно, мы так и не были полноценно представлены, когда наш вечер неожиданно был прерван… когда вы взорвали «Золотое дитя» у нас под ногами, – ответила Элис.
Найлз Комптон позволил ей разыграть беседу так, как она хочет. Гамильтон лучше всех была посвящена в детали расследования и лучше других знала, что нужно сказать этой женщине. Директор старался соблюдать максимальную осторожность, потому что пока не понял, как королева цыган относится к вторжению его команды на перевал.
– Вообще-то, миссис Гамильтон, я использовала гораздо меньше взрывчатки, чем хотела применить моя прабабушка той ночью в Гонконге. Она приказала, чтобы выживших не было. – Мадам Корвески, не мигая, смотрела в глаза Элис.
– Ну, если вас это утешит, то мой спутник тем вечером воспользовался тем, что взрывчатки было мало, и умудрился нас спасти, как вы, конечно, знаете, – ответила Гамильтон.
– А, – сказала ее старая собеседница, опираясь на трость, чтобы встать, и игнорируя Аню, которая протянула руки, чтобы помочь ей. Элис посмотрела вниз и увидела Око Ра на рукояти трости. Это была та же трость, с которой ходила прапрабабушка Ани тем вечером на яхте. – Хранитель тайн, – сказала мадам Корвески, взяв миссис Гамильтон за руку.
– Да, так вы назвали его тогда: хранитель тайн. Но он был не единственным хранителем тайн на той яхте, не так ли, мадам? Думаю, что вы сами любите держать информацию при себе, правильно?
Старуха улыбнулась и посмотрела на Найлза, проигнорировав слова Элис. Она отпустила Гамильтон и взяла руку Комптона. Тот чувствовал себя некомфортно и переминался с ноги на ногу. Рядом с директором стоял Чарли Эллешоу – он улыбался во весь рот, когда пожилая цыганка закрыла глаза.
– Наблюдатель. Столько усталости, беспокойства за тех… за тех… – Она улыбнулась и открыла глаза. – Нет, ты собираешь, защищаешь… ты тоже хранитель тайн. – Мадам Корвески посмотрела в пустоту, а затем – снова на Найлза. – Иметь столько информации порой утомляет, не правда ли? – спросила старуха, и Комптон почувствовал, что она не только видит его насквозь, но и понимает, как его положение влияет на его мысли и его личность и как его постоянно тяготит огромная ответственность, не покидающая его ни на минуту. Цыганка погладила его по руке, а затем отпустила ее. – Одно утешение для тебя, хранитель, твоя работа не станет легче, но однажды ты поймешь, что важна не задача, а люди, которые ее выполняют. Я поняла это много лет назад. – Она похлопала Найлза по груди и подошла к Денизе Гиллиам.
Дениза не очень-то верила в ясновидение или предсказания. Она была ученым до мозга костей и знала, что то, что она чувствует или видит, было реальностью, без примеси мистицизма.
– А, целитель… – улыбнулась мадам Корвески и посмотрела в глаза молодого врача. – Но ты здесь, чтобы наблюдать… наблюдать за ней, – сказала она,
