Когда группа шла за цыганской принцессой, удаляясь от центра каменного храма, Найлз заметил, что Карл медленно восстанавливал силы, которые потерял во время своей прогулки со Станусом. Теперь он шел без помощи Ани, хотя она все равно шагала рядом с ним. Директор Найлз Комптон никогда не видел, чтобы капитан так комфортно чувствовал себя рядом с женщиной, не считая друзей по работе. Он знал, что последние семь лет, с тех пор, как погибла его невеста, были тяжелыми для Карла и что мистер Эверетт заслужил возможность снова насладиться дружбой с женщиной.
Найлз подождал Чарли Элленшоу, который оглядывался вокруг, словно школьник внутри циркового шатра. Ученый восхищался изображениями, высеченными на каменных стенах храма. Примерно так же вела себя и Элис, которая взяла Элленшоу под руку, и они выглядели так, будто были влюбленной парой, которая решила прогуляться по самому удивительному парку в мире. Комптон увидел виноватое выражение на лице Гамильтон и порадовался за нее. Этот последний шанс доказать ее теорию был большой удачей, и директор был счастлив, что Джек уговорил его объявить об этом чрезвычайном происшествии. При условии, конечно, что им удастся выбраться отсюда живыми, подумал он. Дениза Гиллиам осталась в каменной хижине ухаживать за слабеющей мадам Корвески, которая, казалось, начала угасать быстрее, чем раньше, прямо у них на глазах, после того как всплакнула из-за чего-то, о чем ее внучке и остальным было ничего не известно.
Аня прошла мимо двойных деревянных дверей в двадцать пять футов высотой, которые были вставлены глубоко в каменную стену самой большой пещеры. Найлз сначала подумал, что именно сюда она и ведет их, но теперь понял, что их место назначения была далеко за пределами того, что было видно из храма. Он наблюдал, как младшая Корвески подошла к, казалось бы, сплошной каменной стене, протянула руку и взяла факел, который знавал лучшие дни. Она поднесла слабое пламя к стене, чтобы ее гости смогли увидеть изображение, высеченное одним из талантливых каменотесов Древнего мира. Это было коническое глубоко вырезанное изображение Ока Ра. Аня опустила факел и подняла пятиконечную звезду, которая до этого момента была прикреплена к цепочке ее бабушки, а затем приложила ее к изображению самого известного глаза в истории божеств. Она вдавила бронзовую пятиконечную в изображение ее точной копии на камне. В стене появилось углубление, и Аня стала поворачивать звезду, пока все не услышали щелчок, эхом разнесшийся по небольшому замкнутому пространству, в котором они находились.
– Ключ, – произнес Уилл Менденхолл, повернувшись, чтобы увидеть, что делает цыганка. До этого он смотрел наверх, где ему постоянно слышался какой-то шум.
– Да, по крайней мере, часть ключа, – сказала Аня, поднимая трость мадам Корвески и ловко отламывая ее рукоятку от старого дерева. – К сожалению, бабушка, у меня нет времени сделать это более аккуратно, – добавила она, прикладывая рукоятку с изображением глаза в центре к камню и снова нажимая на нее до тех пор, пока рукоятка не повернулась и не погрузилась в стену. После этого Аня повернула рукоятку вправо, а затем отпустила ее и отступила назад. – Осторожно, эти двери, возможно, давно не открывали, и я не знаю, сколько теплового давления за ними накопилось.
Не успели Найлз и Чарли задать уточняющие вопросы, как от скалы отделилось ложное покрытие из камня и на стене появился широкий стык. Квадрат был размером примерно двадцать на двадцать футов, и теперь стоял, отодвинувшись от стены на пять дюймов. Из идеально подогнанных стыков спрятанной двери повалил пар. Шипение продолжалось и становилось все громче до тех пор, пока американцам не пришлось закрыть уши руками из-за ужасного шума. Наконец, раздался громкий треск, и пар хлынул из разрезов в камне, а потом произошло нечто удивительное: стена выдвинулась вперед и распахнулась с грохотом взрыва и новым всплеском пара. За темной дверью было темно и жарко.
– Это самая удивительная инженерная конструкция, какую я когда-либо видел, – сказал Найлз, изучая дверь и гадая, каким образом племени Иедды удалось подогнать срезы так точно, чтобы запечатать пар под давлением. Он покачал головой в изумлении.
– Да, иеддиты были лучшими мастерами-строителями Рамзеса. Многие называли их одним из сокровищ Египта, – сказала Аня, взяв факел, и под руку с мистером Эвереттом зашла в дверь. – Пожалуйста, проходите внутрь, но будьте осторожны, не наступайте туда, куда не достигает свет факела.
Комптон и остальные вошли в настоящую баню. Внутри было не меньше пятидесяти градусов жары. Когда Аня увидела всех в слабом свете факела, она приложила его к желобу у стены, наполненному керосином. Пламя распространилось и разлетелось по площади в две квадратные мили, через которую проходил желоб, соединяющий места, где разгорелись костры, осветившие помещение храма. Когда все внутри осветилось, женщина отбросила гаснущий факел в сторону и подошла к выступу. Она улыбнулась и жестом указала своим спутникам на то, ради чего они приехали в Румынию.
Когда они осторожно подошли к выступу, Элис ахнула, увидев то, что было перед ней. Впереди раскинулся город, подобного которому никто не видел со времен фараонов. Эти были не резные копии, как в городе голиа: здания здесь были высечены из камня, статуи тоже были настоящими. Яркость цветов застала людей врасплох. Памятники были окрашены в яркие белые, красные и синие цвета. Для того чтобы вырезать рептилий, растянувшихся над городом, должно быть, потребовались сотни лет. Пирамиды не были похожи на те маленькие, которые американцы видели в храме. Три каменных сооружения были триста футов[27] высотой и смотрели на небольшой город, как часовые.
– Боже мой! – охнул Найлз, а Карл Эверетт присвистнул.
Город был точной копией египетского города. Зданий было не так много, как потребовалось бы для города с большим населением, но точность их выполнения поражала – ведь они были построены теми же руками, которые создали такие древнеегипетские города, как Фивы, Мемфис, Ра-Рамзес и Луксор.
Шесть гигантских каменных львов с головами бородатых мужчин охраняли самое большое строение, помимо трех пирамид. Они представляли собой нечто среднее между египетскими сфинксами и евреями с длинной и кудрявой бородой.
