Станус слегка наклонил свою огромную голову влево, пока старуха чесала его, как она делала уже миллион раз. Он не сводил глаз с ее морщинистого лица. Пока она чесала морду альфа-самца, ее рука начала медленно подниматься к левой стороне морды, к месту под самым ухом. Станус заметил это движение, тихо поворчал и поднес правую лапу к своей морде. Женщина наблюдала, как его пальцы медленно развернулись, вытянулись и оказались такими большими, что с легкостью обернулись вокруг ее руки и запястья. Опустив руку старухи, зверь встал на четыре лапы, сделал шаг назад и снова присел на задние ноги. Желтые внимательные глаза продолжали смотреть на лицо старухи.
– Твое доверие пусто, как твоя берлога на перевале. Ты хотя бы знаешь, что задумал Марко или ты просто подыгрываешь ему, чтобы, наконец, выпустить наружу накопившуюся ярость, как, в общем-то, делает и сам мой внук? – спросила цыганка.
На этот раз волк наклонил свою огромную голову вправо, слушая слова старой женщины. Она видела, что уважение, которое испытывал к ней зверь, никуда не делось, но подозревала, что Станус находился в смятении. До нее даже доходили обрывки мыслей нового вожака голиа, но ей не удавалось понять причину испуга животного. Глядя в его желтые глаза, она улыбнулась Станусу, который даже сидя был на целую голову выше ее.
– Как твои дети? – спросила старуха.
Волк низко заскулил.
– Ты не был на перевале, не так ли? Ты все время был с Марко.
Низкое скуление прозвучало еще раз.
– Что бы он ни делал против воли королевы, он делает это против семьи голиа. Ты будешь нужен мне, Станус, в ближайшие дни. Мы должны…
Голиа неожиданно прыгнул с того места, где сидел. Он перемахнул через старую женщину, прыгнул снова и перескочил через каменную стену, окружавшую деревеньку, и молча исчез в ночи.
Цыганская королева повернулась и прислушалась к пронесшемуся по горам вою множества волков, покинувших свои логова и храм. В последние месяцы вой доносился из темноты все чаще, по мере того как все больше голиа переходили на сторону Стануса и Марко. Дело было не в том, что Марко хотел лучшей жизни для своих людей – его бабушка сама несла ответственность за бунтовскую натуру своего внука, поскольку, по правде говоря, большую часть жизни посвятила борьбе с традициями и древними суевериями, чтобы освободить свой народ от проклятия, наложенного на него три с половиной тысячелетия назад. Просто они с Марко не могли прийти к согласию насчет способа, которым нужно было добиваться свободы своего народа.
Земля содрогнулась, и все стихло – ночь превратилась в блеклую картину горного пейзажа, воплощавшую собой Знамение времен. Вой разбудил всех обитателей Карпат: все жители окружающих деревень в эту минуту подошли к окнам и закрыли ставни.
ПАЛИЛУЛА, СЕРБИЯ, ПЕРЕПРАВА ЧЕРЕЗ РЕКУ ДУНАЙ
Женщина с иссиня-черными волосами, известная израильской разведке и Группе «Событие» как майор Мика Сороцкин, сидела и смотрела на свое отражение в грязном окне поезда. Она увидела темные круги под воспаленными глазами и зажмурилась, чтобы не смотреть на свое уставшее лицо. Потом она и вовсе отвернулась от окна, за которым проносился ночной пейзаж сербского муниципалитета Палилула – поезд в тот момен как раз въехал на старый мост через Дунай. Мика снова закрыла глаза, чувствуя себя в гораздо большей безопасности от того, что впервые за девять лет въезжала в Румынию.
Вагон, в котором она ехала, был почти пустым, несмотря на то что перед пересечением Дуная поезд сделал незапланированную остановку, и в несколько передних вагонов зашли больше сотни солдат. Они все были румынами и несли с собой полное обмундирование и пайки: было похоже, что они ехали на учения. Солдаты разместились в трех вагонах перед Сороцкин, и усталая женщина тут же забыла об их существовании.
Закрыв глаза, она пыталась вспомнить последний день, который провела на перевале Патинаш. Как она плакала и в каком была отчаянии, когда бабушка решила отправить ее за границу. Сначала Мика потратила четыре года своего детства на учебу в Праге под вымышленным именем. Когда с этим было покончено, бабушка отправила ее еще в одно тяжкое изгнание – ей пришлось поступить в военное училище под новым именем и проучиться там два последних года своего высшего образования. Так сложилось, что училище находилось в Израиле. Под новым именем девушку приняли в сверхсекретную военную программу «Тальпиот». Это училище было самым элитным учебным заведением в Израиле, принимавшим всего пятьдесят студентов в год. Там они изучали физику и другие науки, которым в большинстве военных учебных заведений внимания не уделялось. Целью учебы было воспитание будущих лидеров Армии обороны Израиля, не только способных изменить привычную тактику большинства военных – «сначала делай, потом думай» – но и, наконец, сделать вооруженные силы государства показателем эффективности.
В течение этих двух лет Мика так хорошо справлялась с учебой в «Тальпиот», что привлекла внимание «Моссад». Все это время планировалось организовать с ними «случайную встречу» под руководством ее бабушки, которая была умнее своих лет и всегда утверждала, что отослала внучку из дома для служения народу и что то же самое пришлось сделать и ей самой много лет назад, с той единственной разницей, что она училась в Оксфорде и в Каире. Они обе покинули свой дом, чтобы изучить современный мир и защитить свой народ.
Сороцкин открыла глаза и посмотрела в окно на далекий горный хребет, спрятанный в темноте за чистыми и холодными водами Дуная. Пробегавшие перед ее глазами слабо освещенные домики, построенные вдоль железнодорожных путей трудолюбивыми жителями этих плодородных земель, начинали потихоньку оживать.
Мика слегка улыбнулась, понимая, что приближается к дому, и почувствовала себя счастливой впервые за много лет. Она не отвернулась от улыбки,
