– Турнир начался, и я еще не показал себя в полную силу. Я довольно плохо начал, и мне нельзя отвлекаться.
– Книга не отнимет у вас много времени. Вспомните Достоевского! Он написал свой роман «Игрок» всего за три недели, а это великолепный роман!
– Да, действительно, – согласился Стейниц. – Но, насколько я слышал, Достоевскому помогала профессиональная стенографистка. Один бы он ни за что не успел уложиться в столь короткие сроки.
– Вы правы. Но что мешает вам поступить так же?
– Нанять стенографистку?
– Именно!
– Что ж, пожалуй, я так и сделаю. С помощью стенографистки я напишу книгу за три дня!
Рассудив таким образом, старый Вильгельм вновь вернул себе прежнее спокойствие и невозмутимое расположение духа.
В тот же вечер Стейниц разыскал своего русского коллегу Чигорина. Тот сидел в ресторане «Апаш» и пил виноградную водку. Михаил Иванович начал турнир плохо, проиграл уже несколько партий, а потому был мрачен. Желая развлечь его, Стейниц сказал:
– Михаил, вы знаете, что вы гений. И я это знаю. Более того, это знают Ласкер и Пильсбери. В Гастингсе вы лишь по случайности отдали победу Пильсбери. А Ласкер как-то признался мне, что он лучше сыграет с дьяволом, чем с Чигориным. С трезвым Чигориным, – добавил с сожалением Стейниц, глядя, как Михаил Иванович подливает себе водки.
– За вашу мудрость, Вильгельм! – провозгласил Чигорин.
– И за вашу поэзию, Михаил! Вы последний шахматный романтик!
Чигорин усмехнулся и, не отвечая на комплимент, залпом опустошил свой стакан.
На улице настроение Чигорина заметно улучшилось – этому, по всей вероятности, поспособствовал морозный, бодрящий воздух Северной столицы.
– Значит, нужна стенографистка? – весело сказал Чигорин. – Что ж, попробуем найти. Но не забывайте, что Достоевский, на пример которого вы ссылаетесь, кончил тем, что женился на своей стенографистке. Смотрите, как бы вам не пришлось поступить так же!
– Я женат и люблю свою жену, – с улыбкой сказал Стейниц.
– В таком случае сегодня вечером стенографистка будет у вас в номере! А пока – не пообедать ли нам, дружище? Я знаю одно местечко, где нас накормят самой вкусной рыбой и напоят самой крепкой медовухой, какую только можно разыскать в этом городе! Идемте, Стейниц! Я не отпущу вас, пока как следует не напою!
– Увы, мой друг, но на сегодня у меня другие планы. Я собираюсь проработать несколько этюдов, чтобы послезавтра в схватке с вами не ударить в грязь лицом.
Чигорин насмешливо вскинул брови:
– Вы собираетесь меня победить?
– Конечно. Пильсбери уже показал, что это возможно.
Сказав это, Стейниц тут же прикусил язык, поняв, что потерял бдительность и наговорил лишнего. Но, вопреки ожиданиям, напоминание о проигрыше не расстроило русского шахматиста. Раз развеселившись, он уже не собирался вновь впадать в уныние – таков был его характер.
– Мы, русские, долго запрягаем, но быстро едем! – предупредил Чигорин. – И мои шансы на победу в турнире все еще велики. Вы уверены, что не хотите пойти со мной?
– Уверен, – с легким поклоном ответил Стейниц.
– Что ж, тогда до вечера!
Чигорин помахал Стейницу шляпой и растворился в морозном воздухе Петербурга.
«Вот человек, который умеет получать от жизни максимум удовольствий, – сказал себе Стейниц. – И он действительно способен побить меня в этом турнире. Эти русские, они такие отчаянные головы, что им сам черт не брат. Впрочем, я не отдам ему победу».
Стейниц улыбнулся своим мыслям, перехватил поудобнее трость и бодро зашагал к отелю.
В тот же вечер стенографистка была у него в номере. Поздоровавшись и представившись Анной Сергеевной, она протянула Стейницу свои рекомендации. Это была высокая и очень худая, почти тощая женщина, с блеклыми волосами, зализанными назад, и выпуклыми рыбьими глазами, одетая во все строгое и темное.
«Ну, по крайней мере, моему браку ничто не угрожает», – с иронией подумал Стейниц, возвращая стенографистке ее бумаги.
– Сколько дней вы намерены пользоваться моими услугами? – осведомилась Анна Сергеевна.
– Думаю, что три-четыре дня, – ответил Стейниц. – Но для этого нам с вами придется работать очень быстро. Вас это не пугает?
– Меня это не пугает, – ответила стенографистка. – Сколько вы намерены мне платить и каково будет наше расписание?
«Вот молодец – говорит по существу», – подумал Стейниц.
За две последующие минуты они обговорили размер оплаты и расписание работы. Анну Сергеевну все устроило.
– Полагаю, вы хотите начать прямо сегодня? – осведомилась она.
