— И что? Я испугалась — это правда, просто как магу жизни мне было страшно смотреть на дракона, который жует свой хвост. Это чудовищно — калечить самого себя! — Демон сверкнул глазами, а я подняла руку, призывая к молчанию. — Хотя я благодарна, что ты его не убил, не поджег, не утопил… Я выпила за ужином, и эта кровь… меня затошнило, и я хотела уйти в комнату прилечь. И ты так неожиданно объявил о нашем союзе… не поговорив со мной… — прервалась, заметив, что мрачное выражение его лица меняется на какое-то другое, пока не понятное и потребовала. — Так зачем было тащиться сюда?
— Я хотел убедиться, что мои выводы верные, — Рейнвааль стер с лица капли дождя, — что я действительно нужен тебе. И Хемвааль тоже! Ты отказалась уехать с темными. Пыталась сбежать, несмотря на уговоры и сложную ситуацию. Ты сказала, что любишь Наследника. И ты сказала, что любишь меня, и кроме меня тебе никто не нужен.
Он говорил спокойно, хладнокровно и ни один мускул не дрогнул на его резком, словно высеченном из камня лице. А я… я задохнулась от ярости.
— Да ты… ты — демон гадский! Самовлюбленный, эгоистичный, жестокий…
Он сделал последний шаг ко мне, прижался вплотную, захватывая лицо в свои ладони и нависая надо мной, глухо прорычал:
— Ты знаешь теперь, кто такой Хем? Знаешь, кто я такой! Какое положение занимаю?! Из-за одной лживой суки, в которую без памяти влюбился дядя нынешнего Владеющего, вырезали почти всех, кто был тогда в Преисподней, в том числе мою и семью брата. Мне было всего тридцать два года в тот момент… щенок совсем, но урок я усвоил на всю жизнь. Доверять можно лишь проверенным фактам. Мне необходимо было убедиться, что ты такая, какой я тебя вижу, чувствую… Не умеющая лгать, заботливая, мягкая, ласковая, моя! И только моя!
Рейн подхватил меня под ягодицы, приподнял и притиснул к себе, позволяя ощутить его твердое желание. Даже дыхание перехватило от новых ощущений. Он выпустил крылья и, закрыв нас от дождя в кокон, прижал меня спиной к дереву. Перехватил поудобнее и наклонился к моему лицу, ласково шепча:
— Ты такая маленькая! Твоя попка вся умещается у меня в ладонях. Такая упругая, гладенькая… МОЯ! Я должен, должен был убедиться, что ты хочешь меня, а не Дартвааля, когда подглядывал за вами и умирал от вожделения. Должен был убедиться, что нравлюсь, когда показывал себя. Хотел, чтобы ты увидела меня, грезила мной… А эти чешуйчатые твари нарушили мои планы… дотронулись до тебя… до твоих дурацких, но почему-то возбуждающих меня носочков… рррр…
Страстная речь прервалась. Рейн, поддерживая меня одной рукой, второй погладил по ноге, бедрам, прошелся по всему моему телу. Стиснул упругие холмики грудей, а потом, приподняв мое лицо, впился жестким поцелуем в губы.
Мой второй поцелуй произошел в лесу и был жестким и немного соленым на вкус. Смешался с дождем и капелькой крови из моей губы, Рейн клыком поцарапал ее, но ничего не замечая, упивался прикосновениями к моему телу, трогал, тискал, сминал и снова ласкал. А еще шептал: «Пчелка моя! Маленькая моя!»
Постепенно страх неизведанного и неуверенность от его решительных действий растаяли, сменившись жаждой обладания. Сначала, просто прилипнув к его влажному от дождя телу, повисла на нем, а по мере его чувственного напора, все сильнее выгибалась навстречу, все увереннее касалась ладонями мощных широких плеч. Чувствуя как нагревается его тело, ощущая гладкость кожи, силу мускулов под ней, осмелела и уже сама тянулась к его губам, пробовала на вкус и горела.
Рейн все сильнее терся между моих ног, вдавливаясь в меня и утробно рыча. Неожиданно раздался треск разрываемой ткани, и прохладный ветерок прошелся по чувствительному местечку между ног. Демон, не в силах больше терпеть, порвал мое белье, открывая для себя доступ. А потом я почувствовала, что сползли и его штаны, а в меня протискивается то самое — горячее и большое.
Запаниковала, попыталась отстраниться, но ни дерево за спиной, ни Рейн спереди не позволили. Он зарычал еще сильнее, просунул между нашими телами руку и начал ласкать меня внизу, находя чрезвычайно чувствительные местечки, посылая волны тепла по всему телу. Я видела по вздувшимся венам на шее и руках, чего стоит Рейну не торопиться, а медленно продвигаться внутрь меня, возбуждая еще больше и заставляя вскоре начать самой подаваться навстречу его пальцам и его твердости. Прохрипел у меня над ухом: «Такая тугая, нетронутая, моя, моя, только моя…»
Стоило ему начать двигаться мощными сильными толчками, как я забыла обо всем на свете. О том, что это мой первый раз, о страхе, о первых неприятных ощущениях, я слышала лишь утробное довольное рычание своего невозможного демона, который крепко держал меня за ягодицы и все сильнее прижимал к дереву, ритмично двигаясь во мне. Закрыв глаза, подняла лицо навстречу мелкому моросящему дождю, наслаждаясь новыми ощущениями и чувствуя, как что-то дикое и невероятное нарастает во мне, грозит взорваться прямо внутри шаровой молнией.
В какой-то момент все же испугалась, что волна ощущений захлестнет меня с головой, поэтому рефлекторно схватилась за основания рогов Рейна, от чего он еще сильнее зарычал, и толчки стали еще мощнее и интенсивнее. Буквально через секунду мой крик наслаждения слился с его ревом победителя. Демон неистово прижал меня к себе. Я чувствовала, как он пульсирует, и что-то горячее разливается внутри. Не выдержав накала эмоций, заплакала и прошептала:
— Я так сильно люблю тебя, мой демон, ты не представляешь!
Рейн впервые за все время нашего знакомства легко и весело захохотал. Я же ощущала его смех и внутри себя, там, где мы все еще были соединены. Наверное, поэтому тоже улыбалась сквозь слезы, глядя на смягчившиеся черты лица любимого.
