Огромный, истекающий кровью волк тяжело прыгнул. Фебр взмахнул мечом и перерубил зверю хребет. Туша рухнула на утоптанный пол землянки. Черная кровь лилась из раны толчками. -
— Здоровый какой, скотина, — с чувством сказал ратоборец, вытирая клинок о жесткую шкуру. — Откуда в них тела столько, когда оборачиваются? Мужичонка-то был хилый, а гляди — вызверился в какого.
Тот, к кому он обращался — облаченный в серое одеяние колдун, — присел на корточки рядом с хищником.
— Да Встрешник их разберет… — Он положил ладонь на широкий лоб волколака и заговорил слова заклинания.
Ратоборец тем временем огляделся. Яркий солнечный свет, льющийся в распахнутую дверь, освещал убранство убогого жилища и безжизненно лежащих обитателей: нескольких щенков и прибылых, двоих переярков, суку и матерого.
Пока Фебр обходил оборотней, небрежно пиная ногой то одного, то другого, дабы наверняка удостовериться, что мертвы, в дальнем углу — там, где грудой была свалена меховая рухлядь, кто-то завозился.
Обережник занес меч для удара и шагнул вперед. Он уже был готов убить, но из-под обтрепанных заячьих шкурок высунулась девичья голова — кудлатая, взъерошенная. В глазах испуг, да что там — ужас.
Девка растерянно моргала, но дневной свет не причинял ей боли, не делал незрячей.
— Ты откуда тут? — шагнул к ней мужчина, убирая оружие в ножны. — Как звать-то?
Она сгребла руками пыльные шкурки, прижала их к себе и тихо-тихо ответила:
— Светла… Светлой звать. Я тут давно живу, ой, как давно…
Фебр наклонился к ней и, взяв за плечи, осторожно поднял. Девушка отводила глаза, избегая на него смотреть.
С виду ей было лет двадцать. Пригожая. Волосищи вились крупными кудрями, да только не убраны, как положено, в косу, а заплетены-переплетены нитками, веревками, кожаными ремешками, отчего вид у несчастной делался совсем неладный.
— Ты откуда тут? — снова спросил ее ратоборец.
— Не помню… Ты меня не трогай, родненький, — заплакала вдруг найдёна. — Не трогай, Хранителей ради. От тебя страданием пахнет, и смерть за спиной стоит: крылья простерла, в душу смотрит. Страшно мне!
Колдун и воин переглянулись.
— А ну-ка, — сказал наузник, — идем со мной.
И, взяв блаженную за руку, повел ее прочь.
В лесу было тихо, тепло и безветренно.
— Полян, она — в себе? Может, обращается? — спросил вышедший следом Фебр.
Полян осматривал девушку, поворачивая ее за подбородок то так, то эдак, заглядывал в глаза.
— Нет. Видать, возле деревни какой-то скрали. Сожрать, поди, хотели.
Его собеседника не особо убедили эти слова, поэтому он подошел и беззастенчиво раздвинул губы дурочки указательным пальцем — пощупал клыки, осмотрел внимательно другие зубы, покрутил девчонку, ощупывая спину, плечи, затылок.
— И впрямь не волчица, — задумчиво сказал ратоборец. — Видать, рассудком тронулась. Ты откуда, горе? Хоть помнишь — из рода какого?
Она покачала головой, не поднимая глаз.
— Чего с ней теперь делать-то? — и Фебр крикнул в сторону: — Орд!
— Да здесь я, — послышалось из-за деревьев. — Чего орешь, волколак, что ли, подрал?
— Нет. Гляди, какую пригожую сыскали, — и воин указал на застенчиво перебирающую складки рубахи находку.
Названный Ордом подошел, положил девушке на голову теплую ладонь и сказал:
— Скаженная. Видать, зачаровали, а она рассудком поплыла. В Цитадель везти надо. Не тут же бросать. Родню теперь и не сыщем.
— Верно, — кивнул Полян, — в окрестностях бабы не пропадали. А у ней, по летам судя, дети уж должны быть. Годков-то тебе сколько, краса ненаглядная, а?
Светла подняла на него глаза — темно-карие, но с дольками пронзительной синевы, пролегшими от зрачка.
— А не помню я, милый человек. Иной раз и вспомню, а потом снова не помню, — она виновато развела руками. — Да ты не кручинься. И ты тоже!
Блаженная повернулась к Орду, старательно не замечая стоящего между этими двумя Фебра:
— На вот, гляди, что у меня есть, — и девушка протянула целителю сосновую шишку. — Смотри, красивая какая.
Он в ответ хмыкнул.
— Полян, девку ты повезешь, — меж тем сказал Фебр.
Колдун поморщился — за семь верст киселя хлебать! Два дня по ухабам трястись с дурочкой в сопутницах.
— Фебр, может, ты сам? — спросил мужчина с надеждой.
