Бьерга проводила молодого креффа глазами и сказала задумчиво:
— Как бы не учудил Руста. Не принял он твой выбор, Нэд.
— Ну и поедет в сторожевую тройку, коли тут ему тесно покажется, — ответил посадник.
Рядом негромко крякнул Дарен:
— Ты, Нэд, мужик умный, да только нынче я согласен с Рустой: поторопился ты воеводский пояс жаловать.
Крефф поглядел на ратоборца и сказал негромко:
— Что и когда жаловать — решать мне. Ваше дело — не судить да рядить, а принять, что назначено. Воли много я вам дал, коли в моем выборе сомневаетесь.
— Да что ж то за выбор? — прогудел Дарен. — То ты его по выселкам гонял, как собаку заблудшую, то облагодетельствовать решил. Чай, можем удивиться.
— Можете, — согласился Нэд. — Только ты нынче не удивляешься, ты супротив воли моей идти пытаешься.
Ратоборец набычился.
— Прав Нэд, — отозвался Лашта. — Иль вам с Рустой гордыня не позволяет голову склонять перед тем, кого столько лет дурковатым считали?
Он хохотнул и потрепал могучего воя по плечу:
— Ничего, Дарен, будет время привыкнуть.
Крефф ратоборцев стряхнул ладонь колдуна и ушел, мрачный как грозовая туча.
Остальные наставники молчаливо переглядывались. Понимали — расходиться надо, но будто держало всех что-то. Переминались, как дети растерянные.
— А Донатос-то где? — удивился Ольст. — Глава, что ли, оставил?
Ихтор пожал плечами.
— Как бы не передрались… — задумчиво протянул Лашта.
— Окстись уж… — Бьерга толкнула креффа в спину: — Идем, идем. Ишь, сгрудились, как стадо.
Мало-помалу разошлись.
Тяжело переступающий копытами Ярко внес Тамира в Цитадель. Колдун еще поводья из рук выпустить не успел, а к нему уже подлетел щербатый парнишка из служек и выпалил на одном дыхании:
— Крефф Донатос велел, как приедешь, к нему идти!
Наузник кивнул. Неторопливо спешился, снял со спины жеребца переметные сумы и пошел к колодцу.
В спину донеслось:
— Крефф гневаться будет…
Тамир лишь дернул плечом. Говорить что-либо казалось ему делом зряшным. Он вообще стал подмечать в себе нелюбовь к болтовне. Даже в разговоре с Раддом больше слушал, чем языком чесал.
— Пойдем, ну пойдем… — заныл парнишка. — Вызверится ведь, ежели сразу тебя не приведу…
— Умоюсь и пойду. Над душой не стой. Конем вон займись.
Мальчишка обиженно шмыгнул носом, но настаивать не решился, взял Ярка под уздцы и повел в стойло.
А Тамир, зачерпнув воды, припал к ведру и долго с наслаждением пил. Потом заголился до пояса, окатился, наспех вытерся своей же несвежей рубахой, достал из сумы чистую, надел. Свинья-свиньей, но все же лучше, чем провонявшим п
том к наставнику идти. Чего там такого срочного, интересно?
Спускаясь в казематы, обережник все гадал, зачем крефф так торопится его увидеть? Загадка.
Донатос нашелся в мертвецкой среди молодших послушников, которые, кашляя и задыхаясь, мучительно прощались с содержимым желудков.
Колдун потрошил упыря, однако появление старшего выуча заметил сразу:
— Явился никак. И сало подкоптил. Аж коричневый весь.
Тамир усмехнулся. Наставник никогда не изменится.
— Меня у ворот чуть не хлебом-солью встречали, сказали ты, крефф, заждался.
— Не я. Глава, — ополаскивая руки под рукомойником, ответил Донатос. — Отправить тебя хочет в сторону Фирюсихи, оттуда уже третья сорока прилетает. Идем.
Следуя за наставником, молодой наузник гадал — что от него понадобилось Нэду, ежели Донатос и так уже все ему, по сути, рассказал?
В покое Главы Тамир по привычке посмотрел в правый угол, где обычно сиживал смотритель, разбирая свитки или сорочьи грамотки. В этот раз место
