Но проклятая техника не унималась, выстреливая трели, как длинные пулемётные очереди. Наконец хозяин квартиры обнаружил чернобокого нарушителя спокойствия в самом дальнем помещении – кабинете. Он схватил трубку:
– Алло!
– Добрый вечер, товарищ Марков, – прозвучал незнакомый голос. – Сейчас с вами будет говорить товарищ Сталин.
– Сергей Петрович, – глуховатый голос вождя резанул по сердцу. Показалось вдруг, будто Хозяин не только мог слышать пьяный разговор в этой квартире, но и понял все намёки Лося. – Надеюсь, я не разбудил?
– Никак нет, Иосиф Виссарионович. Отмечаем с друзьями новоселье и новые назначения.
– Святое дело, – иронически сказала трубка, – только не злоупотребляйте. Я хочу пригласить вас завтра на небольшой приём. Не будет никаких государственных деятелей, чиновников, командиров производства. Надоели своим занудством. Соберутся культурные люди: артисты, режиссёры, писатели. Обещали, что будет даже Любовь Петровна Орлова. Ещё журналисты, поэты. Словом, люди свободных профессий. Есть постановление кое-кого из них наградить. А кого не наградят – получат новый стимул к этому стремиться. Не возражаете?
– С удовольствием, товарищ Сталин, – искренне произнёс Марков.
– Замечательно, – слышно было, что собеседник улыбнулся. – Да, желательно, чтобы приглашённые были с жёнами или… другими дамами. У вас есть подходящая? Если ещё нет – я распоряжусь, подберут… Одним словом, завтра вам на квартиру завезут пригласительный билет.
После телефонного разговора веселье как-то скукожилось. Лось старательно разливал спиртное, Марков натужно шутил, Люсечка прилежно смеялась каждой остроте. Но дух доброй пьянки улетел из казённой квартиры, как здравомыслие покидает голову дурака.
Когда гости прощались с хозяином, Люсечка сказала:
– Теперь вы просто обязаны нанести нам ответный визит. И как можно скорее. А я обещаю устроить дорогому гостю сюрприз. – И, лукаво усмехнувшись, добавила: – Приятный.
Против ожиданий, Марков проснулся рано, в шесть утра, всего на час после лагерной побудки, и почти не страдая от похмелья. То есть, во рту конечно, сухость, и голова не то чтобы болела, но была ощутимо тяжеловата.
Сергей был ещё достаточно молод и здоров, чтобы позволить себе варварские методы борьбы с состоянием, которое главные потенциальные противники – немцы – называли и по сей день называют «катцен ямер», – кошачий визг. Он приседал и отжимался до горячего пота, не обращая внимания на справедливое возмущение организма: полночи хозяин вливал в организм всякую отраву, а с утра устраивает марш-бросок по казённой квартире, но с полной боевой выкладкой.
Марков уже с удовольствием повторял хитрые упражнения. Лось вычитал их в каком-то самоучителе по борьбе кемпо. Друзья Владимира ещё по военному училищу ухитрились найти переводчика для этого японского трактата. В предисловии утверждалось, будто пособие средневековое и оно знакомит с приёмами, которые делают человека непобедимым. Правда, следовало ежедневно самосовершенствоваться и физически, и духовно. На это времени у Сергея не было даже до лагеря. А Лось, отзанимавшись несколько лет, втянулся. Он умудрялся выкраивать хотя бы по четверти часа даже в СТОНе, будь он вечно проклят.
Тем не менее иногда Марков получал и физическое, и интеллектуальное наслаждение, повторяя шаги с неожиданными поворотами, замысловатые удары руками и ногами, броски и падения. А для утренней зарядки лучше вообще ничего быть не могло.
К моменту, когда интендант Иванов позвонил в дверь, Марков был уже чисто выбрит, благоухал одеколоном «Шипр» и был готов «к труду и обороне», в данном случае – поездке к портному. В штаб сегодня не нужно – дела он уже успел принять, а график по должности имел почти свободный, главное – находиться на месте после восемнадцати и пока Сталин не удалится ко сну. А сегодня и этого не требовалось, сегодня – приём! На подобных мероприятиях ему ещё бывать не приходилось.
И парадная, и два комплекта повседневной формы были полностью готовы. Мастер проводил клиента в примерочную, а сам склонился над очередным отрезом. Когда генерал снова вышел в зал, Пинкус Мордехаевич поднял голову и рассеянно спросил:
– Товарищ генерал-полковник, а где этот?
– Кто? – не понял Марков.
– Ну, тут перед вами заходил один… Вроде приличный парень, но совершенно по-жлобски одетый.
Марков недоумённо оглянулся по сторонам. А Кофман отдёрнул шторку примерочной, где на столике грудой лежало прежнее марковское обмундирование.
– Подождите, подождите, – хорошо разыгранное удивление сменилось плутовской ухмылкой, отчего нос чуть не коснулся подбородка. – Я же говорил вам, что хороший костюм может сделать чудо. И самого затрушенного босяка превратить в лорда. Если босяк, конечно, умеет себя держать…
Сергей поднял глаза на ближайшую из зеркальных стен. В молодом элегантном военном, обтянутом безупречным мундиром и брюками с лампасом, он не сразу узнал себя. То есть это был, конечно, он, но гораздо лучше, значительнее и даже умнее, чем повседневный Марков. Действительно, был еле-еле жлоб, лагерник, а стал вполне приличный человек, какого и на светский раут пустить не стыдно. Такой фамильное столовое серебро по карманам точно рассовывать не будет.
