- Ты можешь делать всё, что угодно. - добавил он.
- Совет никогда не согласится. - сказал Хайтауэр, но это возражение было слишком слабым, чтобы быть похожим на истинное отрицание.
- Тогда сделай это! - противопоставил иль'Шанк. - Или я это сделаю. Я не сомневаюсь, что смогу обеспечить ей место в филиале своей гильдии, когда перееду туда.
- Я не собираюсь в империю Суман! - перебила его Винн.
Хайтауэр вздохнул.
- Если она хочет просить о собственном задании, она должна предоставить предложение для утверждения...
- Тогда подпишешь его. - повернулся иль'Шанк. - Скажешь совету, что изменил своё мнение об отставке.
- Должны быть изложены конкретные пункты задания.
- Нет, это не так. - ответил иль'Шанк.
Хайтауэр закрыл глаза, а иль'Шанк снова протянул кристалл.
Голова Винн кружилась, буд-то она смотрела на этих двоих своим магическим зрением. Но тошнота в животе была скорее от страха, что эта маленькая возможность нереальна. Она протянкла руку и схватила кристалл, прежде чем он смог исчезнуть.
Иль'Шанк в изнеможении уронил руку на стол.
Винн всё ещё понятия не имела, почему иностранный Домин был так напуган идеей о её уходе, как буд-то её действия могли заставить сделать её что-то ужасное.
- Мне понадобиться финансирование. - сказала она.
- Ты получишь его. - заверил он её. - И если не от них, то через моё отделение... и нет, тебе не придётся ехать в империю Суман.
Винн смотрела вниз на кристалл в своей ладони.
Она всё ещё была хранительницей.
Около полуночи, Винн сидела в карете на скамье, напротив Чейна. В одной из своих сумок он нёс свиток, а также часть переводов Винн, а она сама держалась за посох с солнечным кристаллом. Они заплатили кучеру вдвое большую цену за ночное путешествие и держали курс вдоль дороги, направляясь на полуостров Дретзсит.
По правде говоря, Винн было всё равно, как они путешествовали, пока это вело их к ответам и разгадки текстов.
Оглядываясь на Тень, которая растянулась на постели кареты, Винн знала, что когда-нибудь и возможно скоро, она обнаружит, что Чейн нежить. Последующая сцена будет непредсказуемой и ужасной, но она оставила мысли об этом, пока этого не случилось.
Она посмотрела на Чейна. Что случиться, когда он будет голоден?
Но, опять же... она будет думать об этом, когда этот момент наступит.
Чейн и Тень были единственными, кто верил в реальность Благородных Мертвецов и обладали возможностью сразиться с ними на равных.
Слева от себя, за тёмными деревьями, она могла услышать плеск волн о скалистый берег.
- Для тебя может быть трудно путешествовать ночью. - сказал Чейн.
Она вздрогнула, потому что он не говорил большую часть ночи.
- Я привыкну. - сказала она.
Но ради чего всё это? Она путешествует ночью с вампиром и маджайхи, чтобы узнать... что?
Чтобы найти забытое место указанное в текстах, потерянное во времени. И почему призрак, или тот кто был им когда-то желал получить эту информацию от свитка и фолиантов?
Она взглянула на идеальный профиль Чейна в темноте. Неважно кто он, главное, что она могла рассчитывать на него, ища истину.
- Я привыкну. - повторила она.
Эпилог
Над входной дверью скриптории была выведена свежей краской надпись 'Перо и чернила'. На ночной улице было пусто и только один человек был занят в задней комнате мастерской.
За высоким деревянным столом, спиной к открытой двери, ведущей в переднюю комнату, стоял дородный лысый человек. На нём была богатая бархатная туника, одетая поверх белой рубашки. В руке было перо, а рядом лежал кожаный фолиант.
Мастер Шилвайс не заметил, как в темноте гостиннуой, что-то просочилось сквозь переднюю стену магазина.
