произнесла.
— Вскоре Хайтауэр сказал, что присоединяется к приходу Бедзакенджа. Мой отец пытался сохранить гордость, но он был сломлен тем, что и второй его сын ушёл. После ухода Хайтауэра мы перестали о нём говорить. Потом отец умер и я осталась работать в кузнице.
— Как давно ушёл Хайтауэр? — спросила Винн.
Щепка сделала паузу, рассматривая её.
— Тридцать семь лет.
Винн случайно разломала один кусок хлеба.
Она понятия не имела о возрасте Домина, но гномы часто жили по двести лет и больше. Хайтауэр выглядел примерно среднего возраста, а Красная Руда казался в самом расцвете сил.
— Моя девочка? — послышался слабый голос.
Он исходил из-за двери задней комнаты, занавешенной тканью. И Щепка отошла от огня.
— Вот, мама, — сказала она. — У нас есть хлеб и в ближайшее время мы будем ужинать.
Занавеска отодвинулась и на пороге комнаты появилась мать Железной Косы. Она прищурила свои блеклые глаза, всматриваясь.
— Молодая хранительница? — спросила она и тут в её голосе появилось отчаяние. — Ты нашла Красную Руду?
Винн не была уверенна как лучше ответить. Если она признается что говорила с ним? Была ли Щепка готова говорить с братом, который мог придти в эту ночь?
Тут скрипнула дверь ведущая в кузницу и спустя мгновение Винн была освобождена от этого вопроса.
На пороге стоял Красная Руда.
Он до сих пор был одет в серые брюки и рубашку вместо своего традиционного наряда. Но торк всё же висел на его шее.
— Мама? — спросил он. — Ты в порядке?
Потом он заметил Винн.
Время ползло медленно, пока Чейн караулил скрытый проход Ходящих-сквозь-камень со стороны рынка. Половина продавцов уже свернули свои палатки. Остальные готовились уходить. Что скажут стражники если увидят его скрывающегося здесь?
Чейн старался остаться незамеченным и тут что-то белое промелькнуло у него перед глазами.
Из туннеля выходила княгиня Рен, эльф и её охранники.
Они направились прямо через полупустой рынок к Мэйнвей.
Чейн прижался к округлой задней стенке рынка и крался за ними, прячась в тени, набросив на голову капюшон.
Эльф что-то проговорил вполголоса, и когда группа приблизилась к выходу, и герцогиня остановилась он обернулся.
Чейн нырнул за колонну и присмотрелся внимательно к герцогине.
Она смотрела на своего спутника эльфа сохраняя бесстрастное выражение лица. Её руки были пусты и в них не было недавних покупок. Едва они продолжили путь, Чейн расширил границы своих чувств.
Его нос тут же заполнил тонкий аромат.
Волосы герцогини были немного растрёпаны и один выбившийся локон свисал на её левую щёку. Гребень на её голове был заколот неровно, как будто она снимала его и вновь закалывала без помощи зеркала. А её сапоги и подол плаща были тёмными, как будто мокрыми.
Чейн осторожно принюхался. От герцогини ощутимо чувствовался запах морской воды.
Она не ответила эльфу и Чейн не расслышал что тот сказал. Они просто продолжили прежний путь, а Чейну оставалось красться за ними следом, сохраняя группу в поле зрения.
Красная Руда на Винн пристальным взглядом и прошептал:
— Ты!
Щепка смотрела на брата и выглядела слишком потрясённой, чтобы возмущаться.
Но старая гномка несмотря ни на что спешила ему на встречу.
— Мой сын! — воскликнула она, заключая его в объятия. — Сын мой, ах, Вечные, спасибо!
Красная Руда взял её за плечи, поддерживая ей. Он стоял напряженно наблюдая за Винн, поверх головы своей матери.
— Вы сказали, что вас послал мой брат. — сказал он. — И что у моей семьи проблемы.
— Что? — ахнула Щепка.
Винн застыла. Она по уши погрязла в своей лжи.
— По твоему они хорошо выглядят? — бросила она с вызовом.
