Раджа изучал сидящего перед ним человека. Оукс был полноват, почти жирен, смугл. От него исходил слабый аромат духов, а седеющие волосы были зачесаны так, чтобы скрыть залысины на лбу. Над тонкими, вечно поджатыми губами нависал заостренный широкий нос. На подбородке красовалась ямочка. Выделялись на его в целом непримечательном лице только блеклые голубые глаза. Они сверлили, буравили, они пытались проникнуть сквозь любую поверхность, пробираясь к самой сути видимого. Радже уже приходилось видеть такие глаза — у безумцев.
— И как, — осведомился Оукс, — нравится?
Раджа снова пожал плечами.
Оуксу его реакция не понравилась.
— Что вы такого во мне нашли, что глаз не сводите?
Томас снова окинул его взглядом. Фенотип тот же, да еще имя… Скорей всего перед фамилией Оукса должно стоять «лон». Если нынешний капеллан-психиатр — не спасенный с гибнущей планеты осколок очередного повтора, а клон… это был бы интересный намек на то, какие правила установил Корабль в этой убийственной игре. Слишком похож был Оукс на Моргана Хемпстеда, директора Лунбазы. И то же самое имя…
— Мне просто интересно было познакомиться с боссом, — ответил Раджа.
Он выбрал кресло, развернутое к Оуксу, и сел без приглашения.
Тот скривился. Он знал, что его так называют и на борту, и на нижстороне, но вежливость (не говоря уже о политической необходимости) требовала, чтобы в его каюте эта кличка не звучала. Однако не стоит покуда обострять. Слишком много загадок ставит этот Раджа Томас. Чертов самодовольный аристократ!
— Мне тоже… любопытно, — промолвил Оукс.
— Я лишь слуга Корабля.
— Но как вы должны ему послужить?
— Мне было сказано, что на Пандоре возникла проблема общения… с нечеловеческим разумом.
— Как интересно. И какими же выдающимися способностями в этой области вы наделены?
— Корабль, кажется, думает, что для этой работы лучше всех подойду я.
— Я не считаю, что корабль думает. Кроме того, кому интересны оценки этого… набора электронных схем? Я предпочитаю мнение человека.
Оукс искоса глянул на своего собеседника, наблюдая, как тот отреагирует на явное богохульство. Кто этот тип на самом деле? Нельзя ожидать, что корабль станет играть честно. Только в одном можно быть уверенным: корабль — это не Бог! Он могуществен… но человек может познать пределы его мощи.
— Я намерен взяться за решение вашей проблемы, — ответил Томас.
— Если я разрешу.
— Это уже проблема ваша и Корабля, — ответил гость. — Я же доволен и тем, что могу исполнить его предложение.
— Мне кажется оскорбительным… — Оукс откинулся на спинку дивана, — что вы называете эту конструкцию… — он обвел каюту рукой, как бы указывая на окружающий их Корабль, — Кораблем. Подтекст ваших слов… — Он замолк.
— Вы издали приказ, запрещающий богоТворения? — полюбопытствовал Раджа.
Идея показалась ему забавной. Станет ли Корабль вмешиваться?
— У меня с этим механическим чудовищем, которое человеческие руки выпустили в несчастную вселенную, свои отношения, — ответил Оукс. — Мы друг друга терпим. Интересное у вас имя, знаете.
— Оно существует в моем роду уже… очень давно.
— У вас есть семья?
— Точнее сказать — была.
— Странно. Я принял вас за клона.
— Это поднимает интересную философскую проблему, — заметил Томас. — Есть ли у клонов семьи?
— Так вы клон?
— А какая разница?
— Никакой. Для меня вы в любом случае — лишь очередное порождение корабля. Так что я буду терпеть и вас… пока. — Оукс взмахнул рукой, отпуская гостя.
Но Томас не собирался покуда уходить.
— У вас тоже, знаете, интересное имя.
Оукс, уже полуобернувшийся к голопроектору и комконсоли, замер и, не поворачивая головы, искоса глянул на Раджу. Жест этот говорил: «Ты все еще здесь?», но в глазах уже плескался живой интерес.
— И?..
