Ностальгия представляет собою интересную иллюзию — мечту о небывшем. Позитивные воспоминания в целом сохраняются лучше. На протяжении поколений они постепенно замещают случившееся, превращая прошлое в набор навязчивых желаний.
Впервые в жизни Ваэла подумала о том, чтобы отказаться от задания. Не из страха — она не раз единственной выживала на исследовательских субмаринах и все же была убеждена, что проект должен быть продолжен любой ценой. Осознание того факта, что важнее электрокелпа в Колонии нет ничего, было более глубоким, чем инстинктивное. Оно означало выживание.
«Я была там… и я выжила. Я должна была вести новую команду».
Эта мысль крутилась у нее в голове, когда они с Томасом подходили к новой субмарине, строительство которой тот потребовал ускорить. Несмотря на ранний час, работа уже кипела вовсю.
Томас внушал ей страх. Порой он казался вполне нормальным парнем, а иногда… что? Мысли теряли ясность.
«Он не так давно вышел из спячки и не успел вполне приспособиться к нашей жизни».
Они остановились в нескольких шагах от ограждения, и Ваэла вгляделась в обретавшую окончательные формы конструкцию, залитую светом прожекторов. Столько энергии тратится… и столько рабочих копошатся вокруг, точно муравьи вокруг надтреснутого яйца. Ваэла попыталась разобраться в том, что увидела. В целом конструкция понятна… но прозрачная капсула из плаза? При строительстве субмарин всегда пользовались плазмагласом, но цельная, съемная жилая капсула — это было что-то новенькое. Ваэла неожиданно поняла, что там будет тесно, и решила, что ей это вряд ли понравится.
«Почему Томас? Почему его назначили главным?»
Она вспомнила, как они шли по территории в эллинг для цеппелинов. Томас был слишком занят, отдавая приказы ей, и не заметил, как в цепи охранников мелькнула тень рвача-капуцина. Сорвав с бедра лазер, Ваэла поджарила тварь в последнем прыжке. Только потом ее затрясло — при мысли, что она едва не оставила оружие в комнате. Предполагалось, что внутри периметра безопасно, что охрана не спит…
Томас едва обратил внимание на случившееся.
— Быстрые какие, черти, — спокойно заметил он. — Кстати — в нашу команду с борта прислали поэта.
— Поэта? Но нам нужен…
— Мы получим поэта, потому что Корабль прислал нам его.
— Но мы просили…
— Я помню, о чем мы просили!
Похоже, ее новый начальник и сам чуял неладное.
— Хорошо, — пробурчала она, — но нам все равно понадобится системщик для…
— Я хочу, чтобы ты его соблазнила.
Ваэла не поверила собственным ушам.
— Когда ты выходишь из себя, — заметил Томас, — у тебя на лице играет радуга. Считай это заданием. Я видел голозапись этого поэта. Не так он и страшен…
— Мое тело принадлежит мне! — Ваэла пронзила его взглядом. — И никто — ни ты, ни Оукс, ни Корабль — не станет приказывать мне, кому отдавать его, а кому — нет!
Внезапно они оба разом остановились. Ваэла с изумлением заметила, что Томас стоит, подняв обе руки и глупо ухмыляясь, и только тогда поняла, что в гневе инстинктивно прицелилась из лазера ему точно между глаз. Продолжая буравить его взглядом, девушка убрала оружие в кобуру.
— Извини, — бросил Томас, и они снова двинулись к эллингу.
— Насколько для тебя важна команда по исследованию келпа? — поинтересовался он после некоторого молчания.
«Ему ли не знать!» Знали все, а за то время, что Томас пробыл на нижстороне, он успел проявить поразительную способность отыскивать ключевые данные.
— Для меня это… все.
И тут вопросы посыпались градом. Томас хотел знать, насколько свободен Паниль в своих действиях. Действительно ли его послал Корабль. Не работает ли он на Оукса или этого Льюиса, о котором все говорят с таким страхом. Кто? Что? Сомнения — целый водопад сомнений.
Но какого черта она должна соблазнять Паниля, чтобы выяснить все это? Ответ Томаса ее не удовлетворил.
— Ты должна сорвать все его маски, обнаружить все защитные барьеры.
«Проклятие!»
— Насколько на самом деле для тебя важен этот проект? — осведомился Томас.
