полицейский покусился на мою жизнь, что провёл пару дней в доме моей девушки и ни с кем не общался – в этой истории моей девушкой была Грануэйль. Хал сказал, что он с ней всё уладит, потом отвёз меня домой и передал в руки полиции Темпе, которая всё ещё слонялась вокруг дома, ожидая, что я им скажу. Хал должен был оставить у себя Оберона – и голову Эмили – пока они не уйдут.
Когда они, наконец, проглотили мой рассказ про нервный срыв, я позвал Хала, чтобы он привёл Оберона (и принёс Эмили), и затем я то и дело думал о том, чтобы рухнуть на заднем дворе и начать истинное исцеление от последствий использования Холодного Огня.
Но с этим надо было подождать: сначала нужно было ещё очень многое сделать.
Я позаботился о том, чтобы позвонить Малине Соколовской и сказать ей, что я увидел рассвет, но Радомила – уже определённо нет.
— Я знаю, что вы искренне ожидали, что я погибну, Малина, но вам не кажется, что вы меня недооценили?
— Может быть, и так, — признала она. – Доступной литературы о способностях друидов слишком мало, и судить трудно. Но я надеюсь, что вы понимаете, что тоже меня недооценили, мистер О’Салливан.
— Это как? – По моему позвоночнику пробежала дрожь паники. Может быть, она всё-таки что-то от меня получила? Может быть, сейчас магия меня раздавит?
— Вы думали, что я лгунья и что я каким-то образом втянута в этот мерзкий заговор с заключением договора с адом и с Племенами богини Дану. Я понимаю, почему, поскольку всех ведьм обычно рисуют в одном и том же цвете – зачастую это оправданно. Но теперь, оглянувшись назад, разве вы не видите, что у меня были самые лучшие намерения?
— Вы сказали правду про то, что у Хижины Тони было только шесть ведьм, и за это я вам благодарен, — сказал я. – Но когда я вас спросил в моем магазине, сколько ведьм из вашего ковена собрались захватить мой меч, вы отвечать отказались.
— Это потому, что я не знала, что отвечать. В то время у меня были только подозрения, никаких улик не было, и я не могла делиться этим с вами, чтобы вы обратились против некоторых участниц моего ковена без твёрдых доказательств. Конечно, вы можете это понять.
Говорила она гладко, и я почувствовал, что мне начинает казаться, что она действительно может быть честной ведьмой – такой же редкий зверь, как честный политик, если не больше. Мои предрассудки не позволяли мне ей доверять, но, может быть, и не надо посылать ей голову Эмили в коробке, как я планировал. Несмотря на то, что я сказал Грануэйль на лужайке, запугивание людей лишь оттягивает момент неизбежной схватки. Сотрудничество делает борьбу ненужной – или, как когда-то сказал Авраам Линкольн, «я уничтожаю своих врагов, делая их своими друзьями».
— И что же ваш ковен решил делать сейчас? – спросил я. – Найти и убить друида, который убил ваших сестёр?
— Конечно же, нет, — резко ответила Малина. – Они дали вам вполне справедливый повод, и справедливо получили то, что заслужили. Я им говорила, что это может плохо кончиться.
— Так какие же у вас теперь планы?
Малина вздохнула.
— На самом деле это в некотором роде зависит от ваших планов, мистер О’Салливан. Если вы хотите устроить какой-нибудь погром против польских ведьм, тогда мы предпочтем скорее бежать, нежели сражаться. Но если я смогу убедить вас, что мы не хотим ничего плохого, тогда мы скорее предпочли бы остаться в Темпе и поддерживать состояние взаимного ненападения.
— Вообще мне нравится идея, чтобы вы покинули город. На мой взгляд, трудно возразить против такой идеи.
— Со всем уважением к вам осмелюсь предположить, что возразить можно. Наш ковен уже много лет не допускает нежелательных персон в Восточную долину. Мы выгнали бесчисленное множество ведьм за эти годы и справились с наплывом жрецов вуду после того, как Новый Орлеан пострадал от урагана «Катрина». В прошлом году мы тихо уничтожили культ смерти богини Кали. Я также знаю, что в Вегасе есть группа вакханок, которые хотели бы перебраться сюда, но мы отбиваем все вторжения на нашу территорию. Если вы хотите разбираться с этими проблемами без нас – пожалуйста.
— Да нет, я не знал, что вы настолько активны и так заботитесь о своей территории.
— Здесь приятно жить, и нам хотелось бы, чтобы всё так и осталось.
— Мне тут тоже нравится, — признался я. – Очень хорошо. Убедите меня, что вы не хотите ничего плохого.
— Вы могли бы также убедить нас в этом?
— Это зависит от того, как именно я должен вас убедить.
— Пусть ваш юрист составит проект договора. Договариваться о формулировках мы можем столько, сколько захотите. Когда обе стороны будут удовлетворены, мы подпишем договор кровью, и он останется у юриста.
Договор о ненападении, подписанный кровью? Что-то в этом показалось мне оксюмороном.
— Я добросовестно начну с вами переговоры, — сказал я, — и посмотрим, куда эти переговоры нас приведут. Я хочу, чтобы вы поняли одно – то самое, чего не поняли Эмили и Радомила – что хотя я избегаю конфликтов, пока могу, не делайте ошибку и не воспринимайте это, как слабость. Ранее вы выразили недоверие по поводу того, что один из Племён богини Дану должен меня бояться. Но прошлой ночью я его убил, и плюс к тому разобрался с целой ордой демонов и с вашими бывшими сёстрами.
Про то, как мне в этом помогли, я умолчал. На самом деле я не убил никого из её ковена, но ей этого знать было не надо.
