Миклос, отправив своих людей, возвращается и спрашивает:
– Упряжных лошадей я подобрал, своих мы берем с собой. Что с остальными будем делать? В конюшне еще остались верховые лошади тех, кто выбрал сторону барона, и еще рыцарские кони.
– Заберем с собой, – сказал Глеб.
Подошли остальные десятники и доложили о выполнении приказа. Припасы были собраны, амуниция погружена на телеги, лошади осмотрены. Отряд был готов к выступлению.
– Может, оставшихся без командиров копейщиков разделить по другим десяткам? – спрашивает Оноре.
– Их же восемнадцать, так? Из каких они десятков? И кто ими сейчас командовал? Они же вместе с остальными работали?
– Четверо из одного, шестеро из другого и восемь из третьего. Помогали Терпу, ими Купрос командовал.
Глеб задает вопрос:
– Есть кандидатуры на должность командиров?
– В последнем, там, где восемь, Купрос справится, а вот в остальных даже не знаю, все молодые.
– Если из других кого перевести?
Оноре задумывается и отрицательно качает головой. Десятки и без того неполные, да и народ в них уже сработался, выдергивать оттуда бойцов – только хуже будет.
– Я бы не стал, – отвечает капитан.
Что ж, Оноре виднее. Он всех бойцов знает. Но оставлять десятки без командиров – не годится. Капитан по-прежнему считает, что оставшихся бойцов следует разделить по остальным десяткам, но у Волкова другое решение.
– Купрос!
Вперед выходит солдат с густой черной бородой и такими же волосами, похожий больше не на дружинника, а на разбойника с большой дороги. Ну, как их обычно изображают. Хитроватый прищур из-под выступающих вперед тяжелых надбровных дуг. Покатые плечи борца, мускулистые руки, заросшие черным волосом, толстые ноги, уверенно попирающие землю. На широкой, как лопата, ладони левой руки, на тыльной стороне, крупное пятно застарелого ожога. Оказавшись перед капитаном Оноре и наследником престола, солдат подтягивается.
– Раздели своих подопечных согласно тем десяткам, в которых они служили, и принимай под командование десяток, в котором ты состоял.
– Слушаюсь, маркиз! – радостно отзывается новоиспеченный десятник.
Он быстро разбивает солдат на три небольших отряда и становится во главе своего десятка.
Волков смотрит на два оставшихся без командиров десятка. Солдаты сплошь молодые, и видно, что неопытные. Капитан был прав – достойных кандидатов на вакантные должности среди них нет. Но у Глеба есть другие достойные претенденты.
– Дых! – вызывает Волков, и старый рыбак выходит вперед. – Принимай десяток! – указывает на отряд из шести человек. – И Мерика к себе забирай.
– Слушаюсь, маркиз.
Сувор тихо, так, чтоб услышал один Глеб, говорит возмущенным шепотом:
– Мерика вы, маркиз, отдали мне оруженосцем.
Волков так же шепотом, чуть повернув голову в его сторону, отвечает:
– Ты его все равно ничему не учишь. Только сейчас вспомнил, что он якобы твой оруженосец. Пусть лучше у Дыха под присмотром будет, все равно постоянно рядом с ним крутится. Или ты возражаешь?
Сувор махнул рукой:
– Да пускай забирает. Мне меньше возни.
– Вот и договорились, – подводит итог Глеб и вновь повышает голос: – Кранг! Енг! Вы идете в этот десяток, – Волков показывает на последний не имеющий командира отряд. – Десятником будет Кранг.
– Но, маркиз, – хором запротестовали орки, – мы должны охранять вас.
– С охраной справятся Грох и Тханг.
– Но мы…
– Вы должны, в первую очередь, выполнять мои приказы! Так? – говорит Волков твердо и, дождавшись согласного кивка, отрубает: – Выполнять!
Орки не слишком довольны новым назначением, но больше протестовать не решаются – молчат. Солдаты тоже не рады, что в качестве командира к ним назначили какого-то орка, но тоже – молчат.
– Почему в отряде нет сержантов? – спрашивает Волков капитана.
Оноре отвечает:
– Маркиз, барон не хотел давать обычным солдатам много власти и, когда это было необходимо, ставил временных сержантов из числа своих
