Отдых отдыхом, но перегибать не стоит!
– По паре кружек, не больше, – предупредил орка Раон.
– Ты – командир, тебе – виднее, – сказал Миклос, остававшийся в трактире за старшего.
Одновременно с ним звучит голос младшего вождя:
– Только горло промочить.
Расхватав принесенные трактирщиком кружки, сделали по доброму глотку. Оценили. Послышались слова одобрения:
– А неплохо!
Даже сэр Густав поддержал товарищей.
Конечно, для благородного рыцаря скорее подошел бы кубок подогретого вина со специями, чем этот плебейский напиток, но оценив качество подаваемого в трактире вина – любой мало-мальски разбирающийся в нем человек, даже самый непритязательный, с отвращением выплюнул бы эту кислую, отдающую плесенью, изрядно разбавленную водой бурду, – сэр Брэй проявил несвойственную молодости осмотрительность и предпочел не столь престижное, но зато намного благосклоннее принимаемое организмом далеко не худшее местное пиво.
Откинувшись на спинку стула, неторопливо прикладываясь к кружке, Раон смаковал каждый глоток, когда идиллия была грубо нарушена ворвавшейся в трактир кричащей толпой. В голове еще беспорядочно сталкивались мысли: «Кто это?», «Что им нужно?», «Отдохнуть спокойно не дадут, гады!», а тело уже само отреагировало на угрозу. Выметнувшись из-за стола, он крикнул:
– К обороне!
В незваных гостей, почему-то выбравших фароссцев в качестве объекта атаки, полетел стол, сметая самых шустрых обратно к двери.
Краткого замешательства нападавших хватило Раону, чтоб узнать среди ворвавшихся в трактир рож нескольких местных жителей, оценить ситуацию и отдать приказ:
– Держать строй! Оружие не применять!
Рубка дров – занятие монотонное.
Крак! – жалобно простонала массивная, покрытая золотистыми, ярко блестящими на солнце капельками смолы чурка, раскалываясь на две части. Щерн смахнул тыльной стороной ладони пот со лба, угрюмо оглядел наваленную возле забора кучу дров, казалось, ничуть не уменьшившуюся за все время его работы, установил на колоду отлетевшую половинку чурбака и вновь взмахнул топором. Крак! Крак! Уложил плоды своего труда в аккуратно сложенную поленницу и потянулся за следующей чуркой… Крак! Крак, крак! Поставил, ударил. Поставил, ударил, положил. Работа настолько привычная, что все движения выполняются автоматически, руки действуют без какого-либо участия мозга. Может быть поэтому, Щерн не сразу обратил внимание на приближающийся топот десятков ног и громкие крики, сливающиеся в один громкий и бессвязный вопль.
– Бей! Бей! – с этими криками пронеслись мимо его двора самые быстроногие.
Щерн выглянул за забор. Размахивая выдранными из заборов кольями, черенками от лопат, сучковатыми палками – как еще друг друга-то не поубивали в такой толчее?! – распялив в безумном вопле рты, с выпученными глазами толпа, среди которой преобладали молодые и не очень парни, многие из которых приходились Щерну приятелями-соседями, летела по улице, готовая в дурном угаре снести любого осмелившегося встать на своем пути. Впрочем, таких безумцев не находилось – как по волшебству дорога опустела.
– Что происходит?! – громко, чтоб его услышали, выкрикнул Щерн.
Никто из бегущих не обратил внимания на его возглас. Толпа продолжала рваться к какой-то только ей одной видимой цели с упрямством разъяренного кабана… стада кабанов. Щерну пришлось повторить свой вопрос. На этот раз парню повезло. Один из бегущих замедлил на миг свой шаг – видать, до затуманенного яростью рассудка дошел смысл вопроса, – покрутил головой, увидел повисшего на заборе и размахивающего руками Щерна, и ответил:
– Фароссцев бить будем. Совсем обнаглели. Будут еще свои…
Тут ему в спину врезался бегущий следом, от мощного толчка говоривший прикусил язык, зашипев от боли, пробежал несколько шагов вперед, чтоб не упасть – повезло, могли свои же затоптать! – раздраженно отмахнулся от следующего вопроса и поспешил вперед, увлекаемый общим потоком.
– Фароссцев бить, – задумчиво хмыкнул Щерн и, словно для стимуляции мыслительного процесса, потрогал роскошный, переливающийся всеми оттенками синего фингал под глазом. Фароссцы не дурни, не будут безропотно свои лица под кулаки подставлять, так что еще неизвестно, кто кого бить будет. Хотя… Щерн прикинул количество собравшихся и был вынужден признать, что шансов у фароссцев не много. Будь они хоть какие распрекрасные бойцы, но против такой толпы им не сдюжить.
Не успел Щерн додумать, как с удивлением обнаружил, что уже успел перемахнуть через забор и теперь несется вместе с остальными, вливая свой голос с общий грозный клич:
– Бей! Бей!
Рядом оказался Хвель, широкоплечий, в короткой кожаной безрукавке, выставляющей на всеобщее обозрение литые шары мышц, перекатывающихся под продубленной солнцем, ветром и огнем кожей. Здоровый парниша, и не скажешь, что младше Щерна на полгода, недаром подрабатывает то грузчиком,
