Сделав последний поворот, я резко остановился, и ноги проехались по пыльным камням. Там, где улица выходила на площадь, стояла одинокая фигура с мечом в руке и улыбкой на лице.
Деган что надо – только не тот, что надо.
– Я все гадал, сообразишь ли ты, – сказал Волк.
Он был одет по-джанийски, в просторные шаровары и короткую тунику, поверх ниспадал бурнус. Все было заляпано кровью.
– Труда не составило, – соврал я.
– Да неужели? – усомнился Волк и поднял бровь.
– Нет, – заверил его я.
– Вспомни мое ремесло и почему ты меня прихватил. Я рою землю, пока не докапываюсь до сути; собираю фрагменты, пока не сложится головоломка. – Я непринужденно положил руку на рапиру. Волк не отреагировал. – Ты отклонился от своего стиля.
– Моего стиля?
– Оставил Слоновую Кость в живых. Это на тебя не похоже.
– Ах это? – Волк указал на стену позади себя. Возле нее стоял прислоненным длинный меч. Длинный меч Слоновой Кости. – Возможно, дело в милосердии? В конце концов, когда-то он был моим другом.
– Друзьям не отрезают языки.
– Знал бы ты, какие у меня бывали друзья.
– И грамотный убийца не оставляет гору трупов, оповещая о своих приходах и уходах.
– А вдруг я спешил?
– Думаю, ты задержался бы замести следы по пути из горящего дома.
Волк упер в землю острие сабли – своего родного клинка, судя по стальному рельефу гарды, – и смерил меня изучающим взглядом.
– Да, – изрек он, – очень умно. Я правильно сделал, что захватил тебя.
– А я ошибся, когда пошел.
– Я не оставил тебе выбора.
– Выбор всегда есть.
– Ты о том, чтобы остаться в Илдрекке? – фыркнул Волк. – Ты бы не выжил после того, как я настроил против тебя остальных Серых Принцев.
– Может, и нет, – согласился я. – Но попробовать стоило. Я мог хотя бы остаться поблизости и прикрыть мою организацию.
Рискнуть собой там, вместо того чтобы настроить всех и каждого здесь во имя того, что мне казалось подобающим Серому Принцу.
– Мог, но это не в твоем характере, – возразил Волк. – Ты слишком долго работал один, чтобы позволить притязать на свою особу. Ты вроде волка, который пытается бежать с собачьей стаей: приятно, но ты-то знаешь, что создан для лучшего – полей пошире и небес повыше. – Он поднял клинок и положил себе на плечо. – Считай, что тебе повезло разобраться в этом. Я истратил три жизни на осознание того, что Клятва не цель, а братство не племя. Другим, быть может, этого и хватает, но мне? – Он покачал головой. – Я азаариец, мне не с руки подбирать обещания и торговать ими за мою честь. Я дал слово служить цели и действию, а не сидеть, ждать и считать.
– Тогда почему бы не выйти из ордена?
– Азаариец верен своему слову.
Я ничего не смог с собой поделать: расхохотался.
– Издеваешься надо мной? – Волк зловеще шагнул вперед. – Даже сейчас? Зная, кто я такой и на что способен?
– Я смеюсь именно потому, что знаю, кто ты такой и на что способен, – отозвался я, игнорируя сосущее чувство под ложечкой, грозившее проточить дыру. – Как быть с назваными братьями, которые пали от твоей руки? С основателем ордена, которого ты загасил, чтобы украсть его меч? Это не верность слову – даже не близко к ней.
– Ты ничего не знаешь. – Волк выпрямился во весь рост и свирепо взглянул на меня сверху.
Он прихватил левой рукой меч Слоновой Кости и начал поворачиваться.
– Я знаю много чего, – сказал я ему в спину. – Зачем еще прорубаться к двери Слоновой Кости, как не желая узнать способ освободиться от ордена? К чему такая канитель, если ты не задумал припереть к стене императора, чтобы он избавил тебя от Клятвы?
– Что ты сказал? – Это его зацепило, он замер.
– Маркино, – ответил я. – Император и его ипостаси пребывают в долгу перед орденом Деганов. Они связаны Клятвой, которую дали вам на мече Слоновой Кости, когда вы основали свою банду.
– Это тебе Бронза поведал? – Волк оглянулся.
– Нет, император. Мы квасили на отвальной перед моим отъездом из Илдрекки.
