процент.
– Присаживайся, – указал я на место напротив.
Она села и закинула длинную ногу на стул, вместо того чтобы просто вытянуть. Затем Бетриз уперлась локтем в стол, уткнулась подбородком в ладонь и изучила меня ясными карими глазами.
– Ты понимаешь, что ответ по-прежнему отрицательный, – молвила она. – Так?
Я улыбнулся, берясь за лепешку. Та еще не остыла.
– Ты даже не выслушала предложение.
– Неважно. Меня не проведешь, и даже великий Дрот напрасно подбивает клинья.
– Прошу тебя. – Я издал губами непристойный звук. – Будь я «великим», я бы не просил работать на меня, а приказывал.
– А я бы все равно отказалась.
– Именно поэтому я продолжаю предлагать.
Бетриз сверкнула непринужденной улыбкой и отломила от моей лепешки. Я не стал возражать.
Бетриз была Носом, и неплохим. На улицах ее уважали за то, что она никогда не подписывалась на всякую парашу и привыкла доводить дело до конца. Я уже два месяца заманивал ее в мою организацию, но ей было по нраву ремесло Широкого Носа – добытчицы сведений на вольных хлебах – и не хотелось на привязь. Я не мог ее винить, так как на заре карьеры испытывал то же самое. Пока я не угодил под Келлза, мне и в голову не приходило работать сугубо на одного пахана, да и это случилось лишь потому, что Келлз, по моему мнению, слыл легендой среди Тузов. Я мог быть Серым Принцем, но и близко не подошел к тому, чтобы заслужить такую наивную преданность – во всяком случае, с точки зрения Бетриз.
– Так что за мухлеж? – Она подалась вперед, буквально сияя от ликования. – Что-то связанное с недавней засадой Зануды Петира?
Я покачал головой. По настоянию Птицеловки я отрядил людей присмотреться к Петиру, не говоря уже о том, чтобы вернуть пьесы Тобина и его труппы. Карликовый Босс наверняка похвалялся содеянным, а от актеров потекли бы жалобы, не принеси я им обещанного, и мне не хотелось затягивать дело. Но это не означало, что я был готов привлечь к нему Бетриз. Последнее, в чем я нуждался, – самостоятельная шныра, осведомленная о моих долгах.
– Не парься насчет Петира, – ответил я. – Все, что мне от тебя нужно, – небольшая слежка.
– А своими людьми тебе не воспользоваться, потому что?..
– Потому что их могут связать со мной. Не хочу рисковать.
– Значит, есть шанс, что меня засекут.
– Он всегда есть. Мы оба это знаем.
Бетриз положила в рот кусок лепешки и принялась жевать.
– Кто? – спросила она.
Я тоже оторвал от лепешки, собрал с тарелки остатки молодого козьего сыра и положил сверху жирной колбасы. Последняя была приправлена кардамоном и анисом, которые вкупе с изрядной добавкой черного перца сглаживали кислый вкус сыра. Я прожевал, проглотил и перебил специи большущей черной виноградиной.
Бетриз терпеливо снесла все это, понимая, что медлил я неспроста.
– Шатун, – произнес я наконец.
– Ха! – Она села поглубже, потом потянулась к моей тарелке за виноградом. – Ха! – повторила она.
– Что такое?
– Я типа слышала, что он тоже искал желающих походить за тобой.
Меня это не удивило, тем более в свете других его дел последнего времени.
– И что дальше?
– Он все еще воображает себя при деньгах. – Бетриз скривилась. – Предложил мне слишком мало за тебя. Пацану придется усвоить, что люди рассчитывают на солидный нал, когда речь заходит о слежке за Тузом, не говоря о шпионаже против Серого Принца.
– Я растроган твоей верностью своим правилам.
– Девушке без них никуда. – Виноградина отправилась в рот. – Итак, что тебе нужно?
– Немного. Всего лишь время и место, где я сумею подобраться к Шатуну и дать ему просраться.
– Что, и все?
– Да, это все.
Бетриз покачала головой и угостилась кофе из моей чашки.
– Вот поэтому, Дрот, я никогда не заключу с тобой Замо?к.
– Это почему же?
– Потому что если ты поручаешь мне такую хрень, то страшно подумать, какие будут задания, когда нам не придется торговаться.
